Так сложилось, что в эту раннюю осень Иван Васильевич Войсковой приехал к матери в Сретенск, что под сибирской Яланью - то ли просто навестить родное гнездо, то ли отрешиться от городской суеты, то ли по иной причине. Разве поймешь сразу, когда и жаловаться на жизнь вроде не принято, а на вопрос "Как дела?" в ответ слышишь немногословное "Нормально". И вроде обычные деревенские заботы. И река Кемь та же. И Камень никуда не делся. Но что в таежной глуши может связать Сибирь и Сербию? Не только буква "с". . . И почему Сретенск вдруг стал местом, в котором, будто по провидению Божьему, а в аксеновском мире по-другому и не бывает, произошла эта странная встреча?
Tak slozhilos, chto v etu rannjuju osen Ivan Vasilevich Vojskovoj priekhal k materi v Sretensk, chto pod sibirskoj Jalanju - to li prosto navestit rodnoe gnezdo, to li otreshitsja ot gorodskoj suety, to li po inoj prichine. Razve pojmesh srazu, kogda i zhalovatsja na zhizn vrode ne prinjato, a na vopros "Kak dela?" v otvet slyshish nemnogoslovnoe "Normalno". I vrode obychnye derevenskie zaboty. I reka Kem ta zhe. I Kamen nikuda ne delsja. No chto v taezhnoj glushi mozhet svjazat Sibir i Serbiju? Ne tolko bukva "s". . . I pochemu Sretensk vdrug stal mestom, v kotorom, budto po provideniju Bozhemu, a v aksenovskom mire po-drugomu i ne byvaet, proizoshla eta strannaja vstrecha?
