Богато оформленное подарочное издание с золотым тиснением на обложке и корешке книги, с трехсторонним золотым обрезом и шелковым ляссе. В сборник "Мои песенки", вошли как поэтические безделушки из репертуара "Кривого Джимми", так и многие старые стихотворения Агнивцева, печатавшиеся в дореволюционных петербургских журналах. "Мои песенки"... Они канули, растворились, словно искрящиеся блестки, в великом бурном море народной поэзии - трень-брень, мелодичный звон, отзвуки колокольцев и скрипок, не принадлежащие никому и отныне принадлежащие всем. Озорные, фривольные, фантазийные, милые эротические куплеты звенят беззаботно и весело - звенят о грезах, которым дано пережить низвержение правителей и тиранов, шелестят о беспечной романтической чепухе, о красочных, пестрых узорах, вытканных на чудесном ковре жизни, где даже смерть - лишь одна из ярких цветных горошин, рассыпанных по узорчатой ткани.
Bogato oformlennoe podarochnoe izdanie s zolotym tisneniem na oblozhke i koreshke knigi, s trekhstoronnim zolotym obrezom i shelkovym ljasse. V sbornik "Moi pesenki", voshli kak poeticheskie bezdelushki iz repertuara "Krivogo Dzhimmi", tak i mnogie starye stikhotvorenija Agnivtseva, pechatavshiesja v dorevoljutsionnykh peterburgskikh zhurnalakh. "Moi pesenki"... Oni kanuli, rastvorilis, slovno iskrjaschiesja blestki, v velikom burnom more narodnoj poezii - tren-bren, melodichnyj zvon, otzvuki kolokoltsev i skripok, ne prinadlezhaschie nikomu i otnyne prinadlezhaschie vsem. Ozornye, frivolnye, fantazijnye, milye eroticheskie kuplety zvenjat bezzabotno i veselo - zvenjat o grezakh, kotorym dano perezhit nizverzhenie pravitelej i tiranov, shelestjat o bespechnoj romanticheskoj chepukhe, o krasochnykh, pestrykh uzorakh, vytkannykh na chudesnom kovre zhizni, gde dazhe smert - lish odna iz jarkikh tsvetnykh goroshin, rassypannykh po uzorchatoj tkani.
