В отличие от философов Нового времени, который, от Декарта до Ницше, воспринимали все грандиозное предприятие греков уже только как проект достоверности, Хайдеггер рассматривает достоверность и ту надежность, которую она с собой приносит, лишь как особую, картезианскую интерпретацию истины. Следствие, каковым истина была для греков, превращается теперь в начало, в принцип. Там, где восходит и утверждается новый человек, иначе именуемый субъектом, достоверность и метод шествуют рука об руку. Их сочетание называется наукой. Таким образом, новая философия превращается в царство наук, от коих она требует прогресса.
V otlichie ot filosofov Novogo vremeni, kotoryj, ot Dekarta do Nitsshe, vosprinimali vse grandioznoe predprijatie grekov uzhe tolko kak proekt dostovernosti, Khajdegger rassmatrivaet dostovernost i tu nadezhnost, kotoruju ona s soboj prinosit, lish kak osobuju, kartezianskuju interpretatsiju istiny. Sledstvie, kakovym istina byla dlja grekov, prevraschaetsja teper v nachalo, v printsip. Tam, gde voskhodit i utverzhdaetsja novyj chelovek, inache imenuemyj subektom, dostovernost i metod shestvujut ruka ob ruku. Ikh sochetanie nazyvaetsja naukoj. Takim obrazom, novaja filosofija prevraschaetsja v tsarstvo nauk, ot koikh ona trebuet progressa.
