Келемен Микеш (1690–1762) – сподвижник, преданный последователь и слуга великого деятеля венгерской истории, борца за независимость, венгерского народа князя Ференца II Ракоци (1676–1735), который стал одной из ключевых фигур венгерского национального сознания. Письма Микеша были адресованы фиктивному адресату ("кузине") – дальней родственнице, якобы также живущей в эмиграции, но в отдалении, на другом, азиатском, берегу Босфора, женщине, к которой он испытывает не только родственные чувства. Живые, непосредственные интонации, окрашивающие письма, свидетельствуют об интенсивной духовной жизни, которой, за отсутствием реальной общественной, жил автор. В этом – и не только в этом, но и в умении подавить отчаяние, часто становившееся почти невыносимым, и делать свое дело – ему помогают юмор, ирония и самоирония. Оставленное им произведение до сих пор увлекает читателей и в Венгрии, и в других странах. Микеш с полным правом может считаться основоположником венгерской художественной прозы.
Kelemen Mikesh (1690–1762) – spodvizhnik, predannyj posledovatel i sluga velikogo dejatelja vengerskoj istorii, bortsa za nezavisimost, vengerskogo naroda knjazja Ferentsa II Rakotsi (1676–1735), kotoryj stal odnoj iz kljuchevykh figur vengerskogo natsionalnogo soznanija. Pisma Mikesha byli adresovany fiktivnomu adresatu ("kuzine") – dalnej rodstvennitse, jakoby takzhe zhivuschej v emigratsii, no v otdalenii, na drugom, aziatskom, beregu Bosfora, zhenschine, k kotoroj on ispytyvaet ne tolko rodstvennye chuvstva. Zhivye, neposredstvennye intonatsii, okrashivajuschie pisma, svidetelstvujut ob intensivnoj dukhovnoj zhizni, kotoroj, za otsutstviem realnoj obschestvennoj, zhil avtor. V etom – i ne tolko v etom, no i v umenii podavit otchajanie, chasto stanovivsheesja pochti nevynosimym, i delat svoe delo – emu pomogajut jumor, ironija i samoironija. Ostavlennoe im proizvedenie do sikh por uvlekaet chitatelej i v Vengrii, i v drugikh stranakh. Mikesh s polnym pravom mozhet schitatsja osnovopolozhnikom vengerskoj khudozhestvennoj prozy.
