(Sacred waste)
The new book for a very popular Russian author is a collection of essays and short stories with happenings of the author or her family members.
(Pyhä jäte)
Suosituimman kirjailijan uusi teos on essee- ja novellikokoelma, jonka tapahtumat ovat tekijän tai hänen perheenjäsentensä tapahtumia. Monen sukulaisen, ystävän tai kaverin tarina on otettu sellaisenaan tai aiheena tähän romaaniin.
"Сильнейшая привязанность к вещам - к их биографии, географии, рождению и смерти - привела к тому, что в скороходовскую коробку из-под ботинок я складывала все, с чем трудно было расстаться: треснувшую фарфоровую пиалу моего прадеда, в которой он хранил какие-то колесики и пружинки от часов, разбитый китайский набор для чаепития, бабушкины лайковые перчатки (бальные!), горделивый значок Калужской гимназии госпожи Саловой и кусок клеенки из роддома с именем моего двоюродного брата...
Во время одного из переездов, охваченная жаждой освобождения, я выбросила все эти никчемные драгоценности на помойку. На минуту мне показалось, что я освободилась от своего прошлого и оно не держит меня за глотку. Ничего подобного! Оказалось, ничего выбросить невозможно...".
Новая книга Людмилы Улицкой - автобиографическая проза и эссеистика - писалась-собиралась в общей сложности двадцать лет, параллельно с "Сонечкой", "Казусом Кукоцкого", "Даниэлем Штайном...", "Зеленым шатром"... Тем интереснее увидеть, как из "мусора жизни" выплавляется литература и как он становится для автора "священным", и уже невозможно выбросить ничего - ни осколки и черепки прошлого, ни мысли, опыт, знания, догадки, приобретения, утраты....
Улицкая впервые пускает читателя в свой мир, вступает с ним в диалог уже не посредством художественных образов, а прямо и доверчиво - глаза в глаза.
Личный мир: история семьи - ах, какие разные собрались в ней люди!, рассказы о детстве и юности, о первой профессии генетика и о том, почему карьере ученого автор предпочла "беллетристику", "золотая коллекция" друзей, где каждая история - сюжет для романа (зачастую им и стала) или хотя бы небольшой новеллы. Мир вокруг и сверху: сценки на улице, увиденные зорким глазом писателя, размышления на тему "почему мы не любим олигархов" ( переписка с М.Ходорковским) и объединяет ли людей религия и что такое вопрос национальной самоидентификации, "творческая лаборатория" (как писались "Зеленый шатер" и "Даниэль Штайн" - романы, вызвавшие самые неистовые споры), мужественный дневник болезни....
Эта книга - бесстрашная в своей откровенности и доверительности. Сама Людмила Улицкая уже назвала ее последней, но это скорее лишь попытка определить жанр, а на самом деле: "Я столько раз в своей жизни испытывала это ощущение, что я все уже сказала, и каждый большой роман всегда казался мне последним, что на этот раз я не могу обещать, что никогда ничего больше не напишу..."
В оформлении книги используются работы художника Андрея Красулина.
"Silnejshaja privjazannost k vescham - k ikh biografii, geografii, rozhdeniju i smerti - privela k tomu, chto v skorokhodovskuju korobku iz-pod botinok ja skladyvala vse, s chem trudno bylo rasstatsja: tresnuvshuju farforovuju pialu moego pradeda, v kotoroj on khranil kakie-to kolesiki i pruzhinki ot chasov, razbityj kitajskij nabor dlja chaepitija, babushkiny lajkovye perchatki (balnye!), gordelivyj znachok Kaluzhskoj gimnazii gospozhi Salovoj i kusok kleenki iz roddoma s imenem moego dvojurodnogo brata...
Vo vremja odnogo iz pereezdov, okhvachennaja zhazhdoj osvobozhdenija, ja vybrosila vse eti nikchemnye dragotsennosti na pomojku. Na minutu mne pokazalos, chto ja osvobodilas ot svoego proshlogo i ono ne derzhit menja za glotku. Nichego podobnogo! Okazalos, nichego vybrosit nevozmozhno...".
Novaja kniga Ljudmily Ulitskoj - avtobiograficheskaja proza i esseistika - pisalas-sobiralas v obschej slozhnosti dvadtsat let, parallelno s "Sonechkoj", "Kazusom Kukotskogo", "Danielem Shtajnom...", "Zelenym shatrom"... Tem interesnee uvidet, kak iz "musora zhizni" vyplavljaetsja literatura i kak on stanovitsja dlja avtora "svjaschennym", i uzhe nevozmozhno vybrosit nichego - ni oskolki i cherepki proshlogo, ni mysli, opyt, znanija, dogadki, priobretenija, utraty....
Ulitskaja vpervye puskaet chitatelja v svoj mir, vstupaet s nim v dialog uzhe ne posredstvom khudozhestvennykh obrazov, a prjamo i doverchivo - glaza v glaza.
Lichnyj mir: istorija semi - akh, kakie raznye sobralis v nej ljudi!, rasskazy o detstve i junosti, o pervoj professii genetika i o tom, pochemu karere uchenogo avtor predpochla "belletristiku", "zolotaja kollektsija" druzej, gde kazhdaja istorija - sjuzhet dlja romana (zachastuju im i stala) ili khotja by nebolshoj novelly. Mir vokrug i sverkhu: stsenki na ulitse, uvidennye zorkim glazom pisatelja, razmyshlenija na temu "pochemu my ne ljubim oligarkhov" ( perepiska s M.Khodorkovskim) i obedinjaet li ljudej religija i chto takoe vopros natsionalnoj samoidentifikatsii, "tvorcheskaja laboratorija" (kak pisalis "Zelenyj shater" i "Daniel Shtajn" - romany, vyzvavshie samye neistovye spory), muzhestvennyj dnevnik bolezni....
Eta kniga - besstrashnaja v svoej otkrovennosti i doveritelnosti. Sama Ljudmila Ulitskaja uzhe nazvala ee poslednej, no eto skoree lish popytka opredelit zhanr, a na samom dele: "Ja stolko raz v svoej zhizni ispytyvala eto oschuschenie, chto ja vse uzhe skazala, i kazhdyj bolshoj roman vsegda kazalsja mne poslednim, chto na etot raz ja ne mogu obeschat, chto nikogda nichego bolshe ne napishu..."
V oformlenii knigi ispolzujutsja raboty khudozhnika Andreja Krasulina.
