Сидишь прекрасной московской осенью на ступеньках в ожидании важной встречи. Мимо тебя проходят два юных балбеса, влюблённые друг в друга по уши. Ей лет семнадцать. Ему - ненамного больше. Она со звериной серьёзностью: "Ты любил в детстве жевать вишнёвую смолу?!" Он - вопросом на вопрос, смеясь: "Это тест?" Парочка проходит, и все встречи становятся неважными, потому что ожидание куда важнее. И не на ступеньках в центре Москвы ты сидишь, а на швартовочном кнехте в одесском порту, и не пятый десяток тебе, а семнадцать. Жизнь прожита, потому что всем юным известно, что в семнадцать жизнь уже прожита, прочитана как полудетский роман. Уже нанесены все самые глубокие раны, они кровоточат и причиняют острую боль. И до шрамов, затянутых каноном драматургии классицизма-триединством времени, места и действия,-ещё далеко. И ещё прекрасно непонимание того, что все события происходят в течение жизни, на одной и той же планете и длятся ровно от рождения до смерти...
"Это тест!" - шепчешь сама себе. И единственно важным становится неотложное свидание со старой вишней на трамвайной остановке 8-й станции Черноморской дороги. Это логично, последовательно и, значит, справедливо.
Автор
Sidish prekrasnoj moskovskoj osenju na stupenkakh v ozhidanii vazhnoj vstrechi. Mimo tebja prokhodjat dva junykh balbesa, vljubljonnye drug v druga po ushi. Ej let semnadtsat. Emu - nenamnogo bolshe. Ona so zverinoj serjoznostju: "Ty ljubil v detstve zhevat vishnjovuju smolu?!" On - voprosom na vopros, smejas: "Eto test?" Parochka prokhodit, i vse vstrechi stanovjatsja nevazhnymi, potomu chto ozhidanie kuda vazhnee. I ne na stupenkakh v tsentre Moskvy ty sidish, a na shvartovochnom knekhte v odesskom portu, i ne pjatyj desjatok tebe, a semnadtsat. Zhizn prozhita, potomu chto vsem junym izvestno, chto v semnadtsat zhizn uzhe prozhita, prochitana kak poludetskij roman. Uzhe naneseny vse samye glubokie rany, oni krovotochat i prichinjajut ostruju bol. I do shramov, zatjanutykh kanonom dramaturgii klassitsizma-triedinstvom vremeni, mesta i dejstvija,-eschjo daleko. I eschjo prekrasno neponimanie togo, chto vse sobytija proiskhodjat v techenie zhizni, na odnoj i toj zhe planete i dljatsja rovno ot rozhdenija do smerti...
"Eto test!" - shepchesh sama sebe. I edinstvenno vazhnym stanovitsja neotlozhnoe svidanie so staroj vishnej na tramvajnoj ostanovke 8-j stantsii Chernomorskoj dorogi. Eto logichno, posledovatelno i, znachit, spravedlivo.
Avtor
