Творчество начинается с ограничения, находит продолжение в свободе и не имеет завершения в служении. Поэзия Миркиной и есть служение в чистом виде. Источник, питающий такую поэзию, неисчерпаем. Чему же служит поэт, отринувший самовыражение и вставший на путь самоотвержения, самоиссякания? Он служит тому, что превышает его разумение, но никогда не разминётся с тайной его сердца.
Tvorchestvo nachinaetsja s ogranichenija, nakhodit prodolzhenie v svobode i ne imeet zavershenija v sluzhenii. Poezija Mirkinoj i est sluzhenie v chistom vide. Istochnik, pitajuschij takuju poeziju, neischerpaem. Chemu zhe sluzhit poet, otrinuvshij samovyrazhenie i vstavshij na put samootverzhenija, samoissjakanija? On sluzhit tomu, chto prevyshaet ego razumenie, no nikogda ne razminjotsja s tajnoj ego serdtsa.
