Книга посвящена исследованию гибкости и подвижности границ монструозного"/"нечеловеческого" и "человеческого" выбора, обуславливающих специфику гендерной чувственности в культуре сталинизма. Специальным предметом анализа является женский экзистенциальный выбор, который легализуется подобно радикальному выбору софокловской Антигоны, восставшей против патриархата античного полиса. Что такое монструозный выбор, анализируемый Аленкой Зупанчич на примере романа Уильяма Сарояна "Выбор Софи"? Если субъект традиционной этики всегда жертвует собой, то в современной этике субъект лишен возможности жертвовать собой. Перед Софи в концентрационном лагере поставлен вопрос - кого из двух детей она согласится отправить в газовую камеру, а кого оставит в живых. Если она не сделает выбора, в камеру отправят двоих детей. Методологию Зупанчич Ирина Жеребкина применяет к случаю Светланы Аллилуевой - ведь Светлана, покинув СССР, предала не только своего отца, но и своих детей (сына Иосифа и дочь Катю), ост
Kniga posvjaschena issledovaniju gibkosti i podvizhnosti granits monstruoznogo"/"nechelovecheskogo" i "chelovecheskogo" vybora, obuslavlivajuschikh spetsifiku gendernoj chuvstvennosti v kulture stalinizma. Spetsialnym predmetom analiza javljaetsja zhenskij ekzistentsialnyj vybor, kotoryj legalizuetsja podobno radikalnomu vyboru sofoklovskoj Antigony, vosstavshej protiv patriarkhata antichnogo polisa. Chto takoe monstruoznyj vybor, analiziruemyj Alenkoj Zupanchich na primere romana Uiljama Sarojana "Vybor Sofi"? Esli subekt traditsionnoj etiki vsegda zhertvuet soboj, to v sovremennoj etike subekt lishen vozmozhnosti zhertvovat soboj. Pered Sofi v kontsentratsionnom lagere postavlen vopros - kogo iz dvukh detej ona soglasitsja otpravit v gazovuju kameru, a kogo ostavit v zhivykh. Esli ona ne sdelaet vybora, v kameru otpravjat dvoikh detej. Metodologiju Zupanchich Irina Zherebkina primenjaet k sluchaju Svetlany Alliluevoj - ved Svetlana, pokinuv SSSR, predala ne tolko svoego ottsa, no i svoikh detej (syna Iosifa i doch Katju), ost
