"Своим сочинением я не стремился избавить других от усилий мысли. Мне хотелось иного: побудить кого-нибудь, если это возможно, к самостоятельному мышлению", – так точно, емко и просто сформулировал свое кредо ученого Людвиг Витгенштейн в предисловии к "Философским исследованиям" – работе, оказавшей огромное влияние как на аналитическую философию, так и на философию постмодернизма.
В ней он попытался развить идеи, изложенные им в "Логико-философском трактате", и вновь избрал объектом своего изучения язык – обыденный язык повседневного общения. Описывая различные стратегии "языковой игры", которые все мы, сознательно или нет, используем, пытаясь в чем-то убедить собеседника, или воздействовать на него, добиться какой-либо цели или просто выразить свои мысли и чувства, он анализирует эту игру и пытается понять ее логику. Но, парадоксальный во многих своих утверждениях, Витгенштейн и здесь остается верен себе. Ведь если, по Витгенштейну, критерий смысла – всегда и только логика, то каков смысл языка, учитывая, что большая часть произносимого человеком в той или иной степени противоречит законам логики?
"Svoim sochineniem ja ne stremilsja izbavit drugikh ot usilij mysli. Mne khotelos inogo: pobudit kogo-nibud, esli eto vozmozhno, k samostojatelnomu myshleniju", – tak tochno, emko i prosto sformuliroval svoe kredo uchenogo Ljudvig Vitgenshtejn v predislovii k "Filosofskim issledovanijam" – rabote, okazavshej ogromnoe vlijanie kak na analiticheskuju filosofiju, tak i na filosofiju postmodernizma.
V nej on popytalsja razvit idei, izlozhennye im v "Logiko-filosofskom traktate", i vnov izbral obektom svoego izuchenija jazyk – obydennyj jazyk povsednevnogo obschenija. Opisyvaja razlichnye strategii "jazykovoj igry", kotorye vse my, soznatelno ili net, ispolzuem, pytajas v chem-to ubedit sobesednika, ili vozdejstvovat na nego, dobitsja kakoj-libo tseli ili prosto vyrazit svoi mysli i chuvstva, on analiziruet etu igru i pytaetsja ponjat ee logiku. No, paradoksalnyj vo mnogikh svoikh utverzhdenijakh, Vitgenshtejn i zdes ostaetsja veren sebe. Ved esli, po Vitgenshtejnu, kriterij smysla – vsegda i tolko logika, to kakov smysl jazyka, uchityvaja, chto bolshaja chast proiznosimogo chelovekom v toj ili inoj stepeni protivorechit zakonam logiki?
