"Однажды я начертил карту острова; она была старательно раскрашена; изгибы ее необычайно увлекли мое воображение; здесь были бухточки, которые меня пленяли, как сонеты. Когда я уронил задумчивый взгляд на карту своего острова Сокровищ, средь придуманных лесов зашевелились герои моей будущей книги" - так написал Стивенсон, вспоминая, с чего начался роман, ставший главным приключенческим чтением для многих поколений читателей. Персонажи и образы этой увлекательной книги с детства живут в нашей памяти: одноногий пират Джон Сильвер с попугаем, восседающим на его плече и восклицающим: "Пиастры, пиастры!", Билли Боне, в чьем сундуке хранилась карта знаменитого острова со спрятанными сокровищами пиратского капитана Флинта, страшная черная метка в руке слепого пирата, юный Джим Хокинс, главный герой романа, доктор Ливси, справедливый, практичный и человечный... Немудрено, что книга имела множество интерпретаций и продолжений, тем более что ее автор сам оставил в тексте достаточно оборванных нитей, дающих повод для дальнейшего развития темы.
Переводчик: Чуковский Н., Жданов Л., Самуйлов Л., Гуревич Д.
"Odnazhdy ja nachertil kartu ostrova; ona byla staratelno raskrashena; izgiby ee neobychajno uvlekli moe voobrazhenie; zdes byli bukhtochki, kotorye menja plenjali, kak sonety. Kogda ja uronil zadumchivyj vzgljad na kartu svoego ostrova Sokrovisch, sred pridumannykh lesov zashevelilis geroi moej buduschej knigi" - tak napisal Stivenson, vspominaja, s chego nachalsja roman, stavshij glavnym prikljuchencheskim chteniem dlja mnogikh pokolenij chitatelej. Personazhi i obrazy etoj uvlekatelnoj knigi s detstva zhivut v nashej pamjati: odnonogij pirat Dzhon Silver s popugaem, vossedajuschim na ego pleche i vosklitsajuschim: "Piastry, piastry!", Billi Bone, v chem sunduke khranilas karta znamenitogo ostrova so sprjatannymi sokrovischami piratskogo kapitana Flinta, strashnaja chernaja metka v ruke slepogo pirata, junyj Dzhim Khokins, glavnyj geroj romana, doktor Livsi, spravedlivyj, praktichnyj i chelovechnyj... Nemudreno, chto kniga imela mnozhestvo interpretatsij i prodolzhenij, tem bolee chto ee avtor sam ostavil v tekste dostatochno oborvannykh nitej, dajuschikh povod dlja dalnejshego razvitija temy.
Perevodchik: Chukovskij N., Zhdanov L., Samujlov L., Gurevich D.
