Роман Александра Фурмана отсылает к традиции русской психологической литературы XIX века, когда возникли "эпопеи становления человека" ("Детство. Отрочество. Юность"). Но "Книга Фурмана. История одного присутствия" - не просто "роман воспитания". Это роман-свидетельство, роман о присутствии человека "здесь и теперь", внутри своего времени. Читатель обнаружит в книге множество узнаваемых реалий советской жизни времен "застоя". В ней нет ни одного придуманного персонажа, ни одного сочиненного эпизода. И большинство ее героев действует под реальными именами. Это усиливает ощущение подлинности происходящего. Тем не менее "Книга Фурмана" - не мемуары. Ее "этнографичность" - лишь фон для решения других задач. Писатель наблюдает за своими героями с жестким любопытством естествоиспытателя, не оставляя им никакой возможности скрыть самые тонкие и сложные душевные движения. "Книга Фурмана" - это роман-исследование, призванный понять человека во времени и пространстве. Это книга для...
Roman Aleksandra Furmana otsylaet k traditsii russkoj psikhologicheskoj literatury XIX veka, kogda voznikli "epopei stanovlenija cheloveka" ("Detstvo. Otrochestvo. Junost"). No "Kniga Furmana. Istorija odnogo prisutstvija" - ne prosto "roman vospitanija". Eto roman-svidetelstvo, roman o prisutstvii cheloveka "zdes i teper", vnutri svoego vremeni. Chitatel obnaruzhit v knige mnozhestvo uznavaemykh realij sovetskoj zhizni vremen "zastoja". V nej net ni odnogo pridumannogo personazha, ni odnogo sochinennogo epizoda. I bolshinstvo ee geroev dejstvuet pod realnymi imenami. Eto usilivaet oschuschenie podlinnosti proiskhodjaschego. Tem ne menee "Kniga Furmana" - ne memuary. Ee "etnografichnost" - lish fon dlja reshenija drugikh zadach. Pisatel nabljudaet za svoimi gerojami s zhestkim ljubopytstvom estestvoispytatelja, ne ostavljaja im nikakoj vozmozhnosti skryt samye tonkie i slozhnye dushevnye dvizhenija. "Kniga Furmana" - eto roman-issledovanie, prizvannyj ponjat cheloveka vo vremeni i prostranstve. Eto kniga dlja...
