Анри Волохонский - прямой и, быть может, лучший ученик Хлебникова в русской литературе; так беззаветно, как он, вряд ли кто-то любит и знает наш язык (оттого он еще и переводчик). Чем бы он ни занимался - сочинением стихов, песен, писанием прозы или переводами, Волохонский создает смыслы, так сказать, по касательной, чем страшно раздражает вечных любителей важно говорить банальности. Он погружает читателя в океан шепотков, бормотаний, приговариваний, он намекает ему на хитроумные тропинки интонаций в густом языковом лесу. Вряд ли эту книгу можно назвать "мемуарами" в обычном смысле этого слова. Фрагменты, мимолетные воспоминания, стихи, максимы, наблюдения, случаи - все, из чего состоит память... и литература.
Anri Volokhonskij - prjamoj i, byt mozhet, luchshij uchenik Khlebnikova v russkoj literature; tak bezzavetno, kak on, vrjad li kto-to ljubit i znaet nash jazyk (ottogo on esche i perevodchik). Chem by on ni zanimalsja - sochineniem stikhov, pesen, pisaniem prozy ili perevodami, Volokhonskij sozdaet smysly, tak skazat, po kasatelnoj, chem strashno razdrazhaet vechnykh ljubitelej vazhno govorit banalnosti. On pogruzhaet chitatelja v okean shepotkov, bormotanij, prigovarivanij, on namekaet emu na khitroumnye tropinki intonatsij v gustom jazykovom lesu. Vrjad li etu knigu mozhno nazvat "memuarami" v obychnom smysle etogo slova. Fragmenty, mimoletnye vospominanija, stikhi, maksimy, nabljudenija, sluchai - vse, iz chego sostoit pamjat... i literatura.
