В настоящее издание помимо основного корпуса 'Дневника' вошли воспоминания о Галиче и очерк о Мандельштаме, неразрывно связанные с 'Дневником', а также дается указатель имен, помогающий яснее представить круг знакомств и интересов Нагибина. Чтобы увидетьдневник опубликованным при жизни, Юрий Маркович снабдил его авторскими предисловием, объясняющим это смелое намерение. В данном издании помещено эссе Юрия Кувалдина 'Нагибин', в котором также излагаются некоторые сведения о появлении 'Дневника' на свет ио самом Ю. М. Нагибине. Через несколько дней после того, как Нагибин передал рукопись издательству, его не стало. Смерть роковым образом вмешалась в судьбу писателя, как бы холодно говоря, что дневник при жизни нужно хранить в столе. Перед нами своеобразная автобиография Юрия Марковича Нагибина (1920 - 1994), носящая глубоко исповедальный характер.
V nastojaschee izdanie pomimo osnovnogo korpusa 'Dnevnika' voshli vospominanija o Galiche i ocherk o Mandelshtame, nerazryvno svjazannye s 'Dnevnikom', a takzhe daetsja ukazatel imen, pomogajuschij jasnee predstavit krug znakomstv i interesov Nagibina. Chtoby uvidetdnevnik opublikovannym pri zhizni, Jurij Markovich snabdil ego avtorskimi predisloviem, objasnjajuschim eto smeloe namerenie. V dannom izdanii pomescheno esse Jurija Kuvaldina 'Nagibin', v kotorom takzhe izlagajutsja nekotorye svedenija o pojavlenii 'Dnevnika' na svet io samom Ju. M. Nagibine. Cherez neskolko dnej posle togo, kak Nagibin peredal rukopis izdatelstvu, ego ne stalo. Smert rokovym obrazom vmeshalas v sudbu pisatelja, kak by kholodno govorja, chto dnevnik pri zhizni nuzhno khranit v stole. Pered nami svoeobraznaja avtobiografija Jurija Markovicha Nagibina (1920 - 1994), nosjaschaja gluboko ispovedalnyj kharakter.
