Этот год юбилейный для самого, может быть, "петербургского" поэта второй половины двадцатого века - Александра Кушнера. Его поэзия немыслима без питерских "примет топографических, неотразимых". Его поэзия и сама унаследовала неотразимую осанку великого города. "Стихам Кушнера присуща сдержанность тона, отсутствие истерики, широковещательных заявлений, нервической жестикуляции. Он скорее сух там, где другой бы кипятился, ироничен там, где другой бы отчаялся. Поэтика Кушнера, говоря коротко, поэтика стоицизма" (И.Бродский).
В эту книгу (пятьдесят лет работы! - стаж, мыслимый, кажется, только в профессиях творческих, ведь душа не знает износу) вошли избранные стихотворения Александра Кушнера. Вторую часть книги составляют статьи о поэзии (в том числе размышления о Баратынском, Фете, Ахматовой, Мандельштаме, Пастернаке, Бродском, Шаламове). Это взгляд "собрата по цеху", производство в котором опасное, "равное по вредности лишь изготовлению свинцовых белил", как говорил другой петербуржец, Михаил Зощенко. Знание изнутри что почем - всегда значительнее и точнее литературоведческих и критических соображений извне. Взгляд поэта - это всегда взгляд человека, который находится "...внутри смысла всех вещей. Жалея всех людей. Держась за свою собственную истину (или мечту), как за свободу" (С.Гедройц).
Etot god jubilejnyj dlja samogo, mozhet byt, "peterburgskogo" poeta vtoroj poloviny dvadtsatogo veka - Aleksandra Kushnera. Ego poezija nemyslima bez piterskikh "primet topograficheskikh, neotrazimykh". Ego poezija i sama unasledovala neotrazimuju osanku velikogo goroda. "Stikham Kushnera prisuscha sderzhannost tona, otsutstvie isteriki, shirokoveschatelnykh zajavlenij, nervicheskoj zhestikuljatsii. On skoree sukh tam, gde drugoj by kipjatilsja, ironichen tam, gde drugoj by otchajalsja. Poetika Kushnera, govorja korotko, poetika stoitsizma" (I.Brodskij).
V etu knigu (pjatdesjat let raboty! - stazh, myslimyj, kazhetsja, tolko v professijakh tvorcheskikh, ved dusha ne znaet iznosu) voshli izbrannye stikhotvorenija Aleksandra Kushnera. Vtoruju chast knigi sostavljajut stati o poezii (v tom chisle razmyshlenija o Baratynskom, Fete, Akhmatovoj, Mandelshtame, Pasternake, Brodskom, Shalamove). Eto vzgljad "sobrata po tsekhu", proizvodstvo v kotorom opasnoe, "ravnoe po vrednosti lish izgotovleniju svintsovykh belil", kak govoril drugoj peterburzhets, Mikhail Zoschenko. Znanie iznutri chto pochem - vsegda znachitelnee i tochnee literaturovedcheskikh i kriticheskikh soobrazhenij izvne. Vzgljad poeta - eto vsegda vzgljad cheloveka, kotoryj nakhoditsja "...vnutri smysla vsekh veschej. Zhaleja vsekh ljudej. Derzhas za svoju sobstvennuju istinu (ili mechtu), kak za svobodu" (S.Gedrojts).
