Мало кого в наше время можно удивить красотами и экзотикой Африки, Азии, других ранее не известных мест. Теперь люди много путешествуют, обладают огромным информационным ресурсом. Почти все, кто умеет нажимать на кнопку фотоаппарата, снимают то, что поражает их воображение. Тем удивительнее и сильнее кажутся мне фотографии, сделанные господином Говардом Баффеттом, вошедшие в это издание. В них собраны не заметки на память праздного туриста. До мест, запечатленных Баффеттом, надо еще добраться, расположить к себе людей так, чтобы они позволили себя снимать! Наконец,- и это самое главное, - превратить своим видением повседневное в метафоры бедности, несчастья или, наоборот,- красоты, гордости, достоинства. Как и многие другие, Баффетт, казалось бы, чаще снимает житейские ситуации мирных или военных будней. Но нередко рамки зарисовок раздвигаются за счет авторского режиссирования кадра. И тогда повседневность превращается в обобщение, метафору, как, к...
Malo kogo v nashe vremja mozhno udivit krasotami i ekzotikoj Afriki, Azii, drugikh ranee ne izvestnykh mest. Teper ljudi mnogo puteshestvujut, obladajut ogromnym informatsionnym resursom. Pochti vse, kto umeet nazhimat na knopku fotoapparata, snimajut to, chto porazhaet ikh voobrazhenie. Tem udivitelnee i silnee kazhutsja mne fotografii, sdelannye gospodinom Govardom Baffettom, voshedshie v eto izdanie. V nikh sobrany ne zametki na pamjat prazdnogo turista. Do mest, zapechatlennykh Baffettom, nado esche dobratsja, raspolozhit k sebe ljudej tak, chtoby oni pozvolili sebja snimat! Nakonets,- i eto samoe glavnoe, - prevratit svoim videniem povsednevnoe v metafory bednosti, neschastja ili, naoborot,- krasoty, gordosti, dostoinstva. Kak i mnogie drugie, Baffett, kazalos by, chasche snimaet zhitejskie situatsii mirnykh ili voennykh budnej. No neredko ramki zarisovok razdvigajutsja za schet avtorskogo rezhissirovanija kadra. I togda povsednevnost prevraschaetsja v obobschenie, metaforu, kak, k...
