...Тот Новый год она встретила в трамвае. Ехала и смотрела на тихо падающие снежинки, на совершенно безлюдные, как во сне, улицы, и думала: что бы такое загадать, когда часы на Спасской башне станут бить полночь, чтоб у судьбы был хоть какой-то шанс исполнить ее желание. Не загадывать же, чтобы Комаров к ней вернулся... Она бы сама вернулась в то время, когда он был рядом, она - глупа и счастлива, а на стене у нее еще не висела картина, на которой изображена повозка, а в ней - женщина. Повозка никуда не едет, потому что лошадь стоит на крыше повозки и вместе с женщиной смотрит назад. В ту сторону, откуда они когда-то приехали... Это было очень давно, в другой жизни. И если бы не имя, которое осталось от той жизни - волшебной, сумасшедшей и звенящей, - то она бы не поверила, что это все когда-то с ней было...
...Tot Novyj god ona vstretila v tramvae. Ekhala i smotrela na tikho padajuschie snezhinki, na sovershenno bezljudnye, kak vo sne, ulitsy, i dumala: chto by takoe zagadat, kogda chasy na Spasskoj bashne stanut bit polnoch, chtob u sudby byl khot kakoj-to shans ispolnit ee zhelanie. Ne zagadyvat zhe, chtoby Komarov k nej vernulsja... Ona by sama vernulas v to vremja, kogda on byl rjadom, ona - glupa i schastliva, a na stene u nee esche ne visela kartina, na kotoroj izobrazhena povozka, a v nej - zhenschina. Povozka nikuda ne edet, potomu chto loshad stoit na kryshe povozki i vmeste s zhenschinoj smotrit nazad. V tu storonu, otkuda oni kogda-to priekhali... Eto bylo ochen davno, v drugoj zhizni. I esli by ne imja, kotoroe ostalos ot toj zhizni - volshebnoj, sumasshedshej i zvenjaschej, - to ona by ne poverila, chto eto vse kogda-to s nej bylo...
