Алексея Казанцева никак нельзя назвать художником, пристрастным к избранному кругу тем или графических техник. Ему свойственна искренняя увлеченность, а отсюда и многоликость творчества в самом лучшем ее понимании. А еще поразительно его мощное техническое экспериментаторство, без опаски ошибиться или быть непонятым.
Alekseja Kazantseva nikak nelzja nazvat khudozhnikom, pristrastnym k izbrannomu krugu tem ili graficheskikh tekhnik. Emu svojstvenna iskrennjaja uvlechennost, a otsjuda i mnogolikost tvorchestva v samom luchshem ee ponimanii. A esche porazitelno ego moschnoe tekhnicheskoe eksperimentatorstvo, bez opaski oshibitsja ili byt neponjatym.
