Уличное изобразительное искусство - особенная ответственность. Наблюдатель таких работ безоружен - он не снаряжался для похода в музей, не покупал билет, где обозначено наверняка, что предстоит вступить в отношения с произведением искусства. Как всякое искусство, уличное его преломление - высказывание: смысловое и эстетическое. Оно - в силу своей монументальности - буквально набрасывается на случайных прохожих, принуждая себя рассматривать, разгадывать, оценивать. Уличное искусство меняет мир, не предупреждая и не спрашивая разрешения. Оно не столько наблюдаемо нами, сколько само наблюдает нас - так, замедляется шаг и распрямляется спина под взглядом Михаила Булгакова, Сергея Эйзенштейна или Александра Скрябина величиной с брандмауэр дома. В уличном искусстве заключена неизмеримая взрывная мощность, оно подчиняет себе всё обозримое пространство, до пределов натягивая связи на подконтрольном участке - как резинку в детской игре, которая больно ударяет того, кто...
Ulichnoe izobrazitelnoe iskusstvo - osobennaja otvetstvennost. Nabljudatel takikh rabot bezoruzhen - on ne snarjazhalsja dlja pokhoda v muzej, ne pokupal bilet, gde oboznacheno navernjaka, chto predstoit vstupit v otnoshenija s proizvedeniem iskusstva. Kak vsjakoe iskusstvo, ulichnoe ego prelomlenie - vyskazyvanie: smyslovoe i esteticheskoe. Ono - v silu svoej monumentalnosti - bukvalno nabrasyvaetsja na sluchajnykh prokhozhikh, prinuzhdaja sebja rassmatrivat, razgadyvat, otsenivat. Ulichnoe iskusstvo menjaet mir, ne preduprezhdaja i ne sprashivaja razreshenija. Ono ne stolko nabljudaemo nami, skolko samo nabljudaet nas - tak, zamedljaetsja shag i rasprjamljaetsja spina pod vzgljadom Mikhaila Bulgakova, Sergeja Ejzenshtejna ili Aleksandra Skrjabina velichinoj s brandmauer doma. V ulichnom iskusstve zakljuchena neizmerimaja vzryvnaja moschnost, ono podchinjaet sebe vsjo obozrimoe prostranstvo, do predelov natjagivaja svjazi na podkontrolnom uchastke - kak rezinku v detskoj igre, kotoraja bolno udarjaet togo, kto...
