В первой части разговор пойдет об общем устроении человеческой субъектности и, в частности, о том ее моторно-топологическом уровне, который практически никогда не оказывается в поле исследователей-гуманитариев. Затем в ходе реконструкции первобытной культуры и предметного исследования древнеиндийской та же субъектность человека будет рассмотрена уже с типологической точки зрения. И завершится весь наш разговор анализом, с одной стороны, той драматической познавательной ситуации, в которой оказывается исследователь-гуманитарий при каждом столкновении с чужой культурой, а с другой, анализом тех познавательных возможностей, которая предоставляет нам русская культура для выхода из гносеологического тупика двойничества, связанного с непроизвольным проецированием своих собственных доминантных установок в принципиально иной культурный контекст.
V pervoj chasti razgovor pojdet ob obschem ustroenii chelovecheskoj subektnosti i, v chastnosti, o tom ee motorno-topologicheskom urovne, kotoryj prakticheski nikogda ne okazyvaetsja v pole issledovatelej-gumanitariev. Zatem v khode rekonstruktsii pervobytnoj kultury i predmetnogo issledovanija drevneindijskoj ta zhe subektnost cheloveka budet rassmotrena uzhe s tipologicheskoj tochki zrenija. I zavershitsja ves nash razgovor analizom, s odnoj storony, toj dramaticheskoj poznavatelnoj situatsii, v kotoroj okazyvaetsja issledovatel-gumanitarij pri kazhdom stolknovenii s chuzhoj kulturoj, a s drugoj, analizom tekh poznavatelnykh vozmozhnostej, kotoraja predostavljaet nam russkaja kultura dlja vykhoda iz gnoseologicheskogo tupika dvojnichestva, svjazannogo s neproizvolnym proetsirovaniem svoikh sobstvennykh dominantnykh ustanovok v printsipialno inoj kulturnyj kontekst.
