Такое впечатление, что предание о бесконечно талантливом авторе, неприкаянном скитальце не от мира сего, лишенном собственного жилища, снедаемом страстями и пороками, руководствующемся абсолютной системой эстетических принципов, недооцененном при жизни уже в силу того, что масштаб его дарования невозможно оценить адекватно, существовало всегда. Но всякий раз, когда такой человек появляется в той или иной части земного шара, миф о том, что "несчастная жизнь... до смерти любит поэта", обрастает все новыми подробностями. Биография Башлачёва с завораживающей педантичностью вписывается в этот самый архетип, и потому хотелось бы поговорить о нем не столько как о представителе "золотого века русского рока", сколько как об одном из самых современных эпических героев.
Takoe vpechatlenie, chto predanie o beskonechno talantlivom avtore, neprikajannom skitaltse ne ot mira sego, lishennom sobstvennogo zhilischa, snedaemom strastjami i porokami, rukovodstvujuschemsja absoljutnoj sistemoj esteticheskikh printsipov, nedootsenennom pri zhizni uzhe v silu togo, chto masshtab ego darovanija nevozmozhno otsenit adekvatno, suschestvovalo vsegda. No vsjakij raz, kogda takoj chelovek pojavljaetsja v toj ili inoj chasti zemnogo shara, mif o tom, chto "neschastnaja zhizn... do smerti ljubit poeta", obrastaet vse novymi podrobnostjami. Biografija Bashlachjova s zavorazhivajuschej pedantichnostju vpisyvaetsja v etot samyj arkhetip, i potomu khotelos by pogovorit o nem ne stolko kak o predstavitele "zolotogo veka russkogo roka", skolko kak ob odnom iz samykh sovremennykh epicheskikh geroev.
