Она ждала этого младенца как подарок, а он оказался ее наказанием - растянутым во времени, мучительным, большим, чем она способна вынести. И разве существует закон для матери, обезумевшей от горя? Неужели своей многолетней мукой она не искупила любое зло, которое способна причинить людям? Об этом стоит спросить не только у ее больного великовозрастного сына, но и у тех, кто пострадал по ее вине, - им лучше всех ведома эта цена материнской любви...
Ona zhdala etogo mladentsa kak podarok, a on okazalsja ee nakazaniem - rastjanutym vo vremeni, muchitelnym, bolshim, chem ona sposobna vynesti. I razve suschestvuet zakon dlja materi, obezumevshej ot gorja? Neuzheli svoej mnogoletnej mukoj ona ne iskupila ljuboe zlo, kotoroe sposobna prichinit ljudjam? Ob etom stoit sprosit ne tolko u ee bolnogo velikovozrastnogo syna, no i u tekh, kto postradal po ee vine, - im luchshe vsekh vedoma eta tsena materinskoj ljubvi...
