По словам писателя Романа Сенчина, Тарковский продолжил художественную летопись Сибири, ставшей для него, москвича по рождению, настоящей родиной. Он пишет о том, как и чем живет этот огромный край к востоку от Урала. И эта жизнь, вроде бы далекая от обитателя большого города, понятна ему и близка. Правда жизни и правда литературы в повестях Тарковского приближаются друг к другу и "искра какой-то единой, единственной правды будто окно прожжет, и что-то смертельно-личное станет вдруг образом".
Po slovam pisatelja Romana Senchina, Tarkovskij prodolzhil khudozhestvennuju letopis Sibiri, stavshej dlja nego, moskvicha po rozhdeniju, nastojaschej rodinoj. On pishet o tom, kak i chem zhivet etot ogromnyj kraj k vostoku ot Urala. I eta zhizn, vrode by dalekaja ot obitatelja bolshogo goroda, ponjatna emu i blizka. Pravda zhizni i pravda literatury v povestjakh Tarkovskogo priblizhajutsja drug k drugu i "iskra kakoj-to edinoj, edinstvennoj pravdy budto okno prozhzhet, i chto-to smertelno-lichnoe stanet vdrug obrazom".
