Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс - один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как "Шум времени", "Предчувствие конца", "Артур и Джордж", "История мира в 10½ главах", "Попугай Флобера" и многих других. Своим первым опытом в жанре эссе об искусстве Джулиан Барнс называет главу нашумевшего романа-антиутопии "История мира в 10½ главах" (1989), посвященную картине Теодора Жерико "Гибель плота Медузы". Именно поэтому, уже как самостоятельное произведение, в сборнике "Открой глаза" она оказывается первой из семнадцати увлекательных коротких историй о художниках и их работах, приглашающих читателя проследить путь изобразительного искусства от начала XIX века до современности. В этих эссе есть все, что традиционно присуще прозе Барнса: великолепное чувство стиля, виртуозное равновесие едкой иронии и утонченного лиризма, сарказма на грани цинизма и веселого озорства. Но еще, это собрание тонких, остроумных и, порой, неожиданных наблюдений, дарящих не только литературное удовольствие, но и богатую пищу для ума.
Laureat Bukerovskoj premii Dzhulian Barns - odin iz samykh jarkikh i originalnykh prozaikov sovremennoj Britanii, avtor takikh mezhdunarodnykh bestsellerov, kak "Shum vremeni", "Predchuvstvie kontsa", "Artur i Dzhordzh", "Istorija mira v 10½ glavakh", "Popugaj Flobera" i mnogikh drugikh. Svoim pervym opytom v zhanre esse ob iskusstve Dzhulian Barns nazyvaet glavu nashumevshego romana-antiutopii "Istorija mira v 10½ glavakh" (1989), posvjaschennuju kartine Teodora Zheriko "Gibel plota Meduzy". Imenno poetomu, uzhe kak samostojatelnoe proizvedenie, v sbornike "Otkroj glaza" ona okazyvaetsja pervoj iz semnadtsati uvlekatelnykh korotkikh istorij o khudozhnikakh i ikh rabotakh, priglashajuschikh chitatelja prosledit put izobrazitelnogo iskusstva ot nachala XIX veka do sovremennosti. V etikh esse est vse, chto traditsionno prisusche proze Barnsa: velikolepnoe chuvstvo stilja, virtuoznoe ravnovesie edkoj ironii i utonchennogo lirizma, sarkazma na grani tsinizma i veselogo ozorstva. No esche, eto sobranie tonkikh, ostroumnykh i, poroj, neozhidannykh nabljudenij, darjaschikh ne tolko literaturnoe udovolstvie, no i bogatuju pischu dlja uma.
