Маруся Климова - одна из самых ярких представительниц нонконформизма в современной русской литературе. Ее книги повергают в шок, порождают волны негодования и становятся объектом фанатичного преклонения. Хорошо известны также ее переводы Луи-Фердинанда Селина, Жана Жене, Пьера Гийота и других французских радикалов. В 2006 году Маруся Климова была удостоена французского Ордена литературы и искусства."Домик в Буа-Коломб" продолжает автобиографическую трилогию писательницы, начатую романом "Голубая кровь" и завершившуюся "Белокурыми бестиями". Действие романа разворачивается в Париже в первой половине 90-х годов. Как справедливо заметил поэт и издатель Дмитрий Волчек, "в этой книге, написанной на языке мизантропии, градус священной ненависти автора ко всему миру настолько велик, что порой между словами пробегают злые синие искры". Впервые изданный двадцать лет назад крошечным тиражом, "Домик в Буа-Коломб" вызвал неожиданно бурную реакцию в читательской среде и был переведен на несколько европейских языков. В России роман давно превратился в библиографическую редкость.
Marusja Klimova - odna iz samykh jarkikh predstavitelnits nonkonformizma v sovremennoj russkoj literature. Ee knigi povergajut v shok, porozhdajut volny negodovanija i stanovjatsja obektom fanatichnogo preklonenija. Khorosho izvestny takzhe ee perevody Lui-Ferdinanda Selina, Zhana Zhene, Pera Gijota i drugikh frantsuzskikh radikalov. V 2006 godu Marusja Klimova byla udostoena frantsuzskogo Ordena literatury i iskusstva."Domik v Bua-Kolomb" prodolzhaet avtobiograficheskuju trilogiju pisatelnitsy, nachatuju romanom "Golubaja krov" i zavershivshujusja "Belokurymi bestijami". Dejstvie romana razvorachivaetsja v Parizhe v pervoj polovine 90-kh godov. Kak spravedlivo zametil poet i izdatel Dmitrij Volchek, "v etoj knige, napisannoj na jazyke mizantropii, gradus svjaschennoj nenavisti avtora ko vsemu miru nastolko velik, chto poroj mezhdu slovami probegajut zlye sinie iskry". Vpervye izdannyj dvadtsat let nazad kroshechnym tirazhom, "Domik v Bua-Kolomb" vyzval neozhidanno burnuju reaktsiju v chitatelskoj srede i byl pereveden na neskolko evropejskikh jazykov. V Rossii roman davno prevratilsja v bibliograficheskuju redkost.
