Прекрасно помню те дни, когда я собирался в свою первую командировку на войну. Было страшно. Уже в самолёте терзали совершенно непристойные мысли: "Зачем я на это согласился? Ведь семья, дети"… По прибытии стало ещё страшней. Удивительно, но через некоторое время, страх полностью исчез. В детстве мы с друзьями часто лазили по крышам многоэтажных домов. Ходили по самому краешку, болтали ногами и языками, и ведь было совершенно не боязно. А когда дома, лёжа в тёплой постели, я вспоминал об этом, в животе появлялся неприятный холодок. Так и сейчас – от некоторых эпизодов чеченской войны, становится жутковато. Но когда мы, ветераны, собираемся компанией, то вспоминаем в основном доброе, светлое и, конечно же, смешное, что и нашло отражение в этой страшной и, одновременно, веселой книге.
Prekrasno pomnju te dni, kogda ja sobiralsja v svoju pervuju komandirovku na vojnu. Bylo strashno. Uzhe v samoljote terzali sovershenno nepristojnye mysli: "Zachem ja na eto soglasilsja? Ved semja, deti"… Po pribytii stalo eschjo strashnej. Udivitelno, no cherez nekotoroe vremja, strakh polnostju ischez. V detstve my s druzjami chasto lazili po krysham mnogoetazhnykh domov. Khodili po samomu kraeshku, boltali nogami i jazykami, i ved bylo sovershenno ne bojazno. A kogda doma, ljozha v tjoploj posteli, ja vspominal ob etom, v zhivote pojavljalsja neprijatnyj kholodok. Tak i sejchas – ot nekotorykh epizodov chechenskoj vojny, stanovitsja zhutkovato. No kogda my, veterany, sobiraemsja kompaniej, to vspominaem v osnovnom dobroe, svetloe i, konechno zhe, smeshnoe, chto i nashlo otrazhenie v etoj strashnoj i, odnovremenno, veseloj knige.
