"Когда все дружным хором говорят "да", я говорю — "нет". Таким уж уродился", — писал о себе Жоржи Амаду и вряд ли кривил душой. Кто лжет, тот не может быть свободным, а именно этим качеством — собственной свободой — бразильский эпикуреец дорожил больше всего. У него было множество титулов и званий, но самое главное звучало так: "литературный Пеле". И это в Бразилии высшая награда.
Жоржи Амаду написал около 30 романов, которые были переведены на 50 языков. По его книгам поставлено более 30 фильмов, и даже популярные во всем мире бразильские сериалы начинались тоже с его героев.
"Лавкой чудес" назвал Амаду один из самых значительных своих романов, "лавкой чудес" была и вся его жизнь. Роман написан в жанре магического реализма, и появился он раньше самого известного произведения в этом жанре - "Сто лет одиночества" Габриэля Гарсиа Маркеса.
"Kogda vse druzhnym khorom govorjat "da", ja govorju — "net". Takim uzh urodilsja", — pisal o sebe Zhorzhi Amadu i vrjad li krivil dushoj. Kto lzhet, tot ne mozhet byt svobodnym, a imenno etim kachestvom — sobstvennoj svobodoj — brazilskij epikureets dorozhil bolshe vsego. U nego bylo mnozhestvo titulov i zvanij, no samoe glavnoe zvuchalo tak: "literaturnyj Pele". I eto v Brazilii vysshaja nagrada.
Zhorzhi Amadu napisal okolo 30 romanov, kotorye byli perevedeny na 50 jazykov. Po ego knigam postavleno bolee 30 filmov, i dazhe populjarnye vo vsem mire brazilskie serialy nachinalis tozhe s ego geroev.
"Lavkoj chudes" nazval Amadu odin iz samykh znachitelnykh svoikh romanov, "lavkoj chudes" byla i vsja ego zhizn. Roman napisan v zhanre magicheskogo realizma, i pojavilsja on ranshe samogo izvestnogo proizvedenija v etom zhanre - "Sto let odinochestva" Gabrielja Garsia Markesa.
