Автора этой книги, храбро воевавшего в Афганистане, два раза представляли к званию Героя Советского Союза. Но он его так и не получил. Наверное, потому, как он сам потом шутливо объяснял, что вместо положенных сапог надевал на боевые операции в горах более удобные кроссовки и плохо проводил политзанятия с солдатами. Однако боевые награды у него есть: два ордена Красной Звезды, медали. "Ярко-красный чемодан, чавкнув, припечатался к бетонке Кабульского аэродрома, - пишет Николай Прокудин. - Это был крепкий немецкий чемодан, огромных, прямо гигантских размеров, который называют "мечта оккупанта". В нем уместились бушлат, шинель повседневная, шинель парадная, китель повседневный и парадный, хромовые сапоги и еще много всякой ерунды. Я глубоко вдохнул раскаленный июльский воздух Кабула... Когда пьянство и дурь гарнизона окончательно осточертели, все-таки добился перевода за границу. Моей "заграницей" стал уже много лет воюющий Афганистан. Что там на самом деле происходит, ни я, ни мои сослуживцы толком не знали". Вернувшись с войны, Прокудин стал писать. Зачем? "Душа болит за тех, кто погиб на афганской войне", - говорит писатель.
Avtora etoj knigi, khrabro voevavshego v Afganistane, dva raza predstavljali k zvaniju Geroja Sovetskogo Sojuza. No on ego tak i ne poluchil. Navernoe, potomu, kak on sam potom shutlivo objasnjal, chto vmesto polozhennykh sapog nadeval na boevye operatsii v gorakh bolee udobnye krossovki i plokho provodil politzanjatija s soldatami. Odnako boevye nagrady u nego est: dva ordena Krasnoj Zvezdy, medali. "Jarko-krasnyj chemodan, chavknuv, pripechatalsja k betonke Kabulskogo aerodroma, - pishet Nikolaj Prokudin. - Eto byl krepkij nemetskij chemodan, ogromnykh, prjamo gigantskikh razmerov, kotoryj nazyvajut "mechta okkupanta". V nem umestilis bushlat, shinel povsednevnaja, shinel paradnaja, kitel povsednevnyj i paradnyj, khromovye sapogi i esche mnogo vsjakoj erundy. Ja gluboko vdokhnul raskalennyj ijulskij vozdukh Kabula... Kogda pjanstvo i dur garnizona okonchatelno ostocherteli, vse-taki dobilsja perevoda za granitsu. Moej "zagranitsej" stal uzhe mnogo let vojujuschij Afganistan. Chto tam na samom dele proiskhodit, ni ja, ni moi sosluzhivtsy tolkom ne znali". Vernuvshis s vojny, Prokudin stal pisat. Zachem? "Dusha bolit za tekh, kto pogib na afganskoj vojne", - govorit pisatel.
