"Назидательные новеллы" являются уже третьей книгой (после "Дон Кихота" и "Комедий и интермедий") Мигеля де Сервантеса Сааведры (1547-1616), изданной в серии "Литературные памятники". И это неслучайно, ведь тенью "Дон Кихота", величайшего романа в истории мировой литературы, оказались незаслуженно заслонены другие прекрасные произведения выдающегося испанца. Свод из двенадцати назидательных новелл, увидевший свет в 1613 г., в пору, когда работа над похождениями хитроумного идальго близилась к завершению, вызвал у современников бурный восторг: в их глазах эти мини-романы превосходили хитроумием Критский лабиринт - творение достославного Дедала, а сюжетными поворотами могли сравняться подчас с "вымыслами носатого поэта" Овидия. Вместе с табором цыган читатель отправляется в странствия по бескрайним просторам великолепной Андалусии, в кампании с английскими пиратами ввязывается в кровавые морские переделки, открывает для себя диковинное братство воров, живущее подобно рыцарскому ордену - по законам чести и достоинства, оказывается свидетелем омерзительных бесчинств берберийских пиратов, знакомится с чудаковатым саламанкским студентом, возомнившим себя скроенным из стекла и оттого осененным мудростью, ибо в стекле "душа трудится быстрее и лучше, нежели в теле, землистом и грузном". В венчающей книгу "Новелле о беседе собак" автор обращается к необычной для него животной фантастике в духе Апулея и Лукиана и выводит на сцену пару замечательных представителей песьего племени: четвероногие ведут разговор на манер философов-киников. Но было ли всё это на самом деле или лишь пригрезилось поручику, вздремнувшему на койке вальядолидского госпиталя (по замечанию одного из хвостатых мудрецов, "всё пережитое нами и всё, что мы переживаем, есть сон"), остается загадкой. Смелыми новациями и литературными экспериментами Сервантес предвосхитил многие открытия грядущих времен, вплоть до писательских приемов 20-го столетия и концепций Зигмунда Фрейда, чье "Толкование сновидений" доподлинно выросло из беседы сервантесовских псов. Ярко представлена в "Назидательных новеллах" и картина обыденной жизни Испании рубежа XVI-XVII веков: схватки на звонких шпагах, скитания плутов по пыльным кастильским дорогам, головокружительные празднества, шумные торжества в пышных хоромах и унылых хижинах бедняков, под сводами церквей и на подмостках корралей. Поистине жизнеутверждающим духом проникнуты повести: безудержные танцы, хватающая за душу музыка и проникновенная поэзия неудержимо влекут за собой завороженного очевидца писательских грез. Тонкая ирония, которой знаменит Сервантес, сочетается в новеллах с меткой сатирой, злые и жестокие розыгрыши персонажей оборачиваются в итоге доброй шуткой, а то и счастливой свадьбой. Приоткрыть завесу над тем, каков он - истинный портрет создателя "Назидательных новелл", погрузиться в мир потрясающ...
"Nazidatelnye novelly" javljajutsja uzhe tretej knigoj (posle "Don Kikhota" i "Komedij i intermedij") Migelja de Servantesa Saavedry (1547-1616), izdannoj v serii "Literaturnye pamjatniki". I eto nesluchajno, ved tenju "Don Kikhota", velichajshego romana v istorii mirovoj literatury, okazalis nezasluzhenno zasloneny drugie prekrasnye proizvedenija vydajuschegosja ispantsa. Svod iz dvenadtsati nazidatelnykh novell, uvidevshij svet v 1613 g., v poru, kogda rabota nad pokhozhdenijami khitroumnogo idalgo blizilas k zaversheniju, vyzval u sovremennikov burnyj vostorg: v ikh glazakh eti mini-romany prevoskhodili khitroumiem Kritskij labirint - tvorenie dostoslavnogo Dedala, a sjuzhetnymi povorotami mogli sravnjatsja podchas s "vymyslami nosatogo poeta" Ovidija. Vmeste s taborom tsygan chitatel otpravljaetsja v stranstvija po beskrajnim prostoram velikolepnoj Andalusii, v kampanii s anglijskimi piratami vvjazyvaetsja v krovavye morskie peredelki, otkryvaet dlja sebja dikovinnoe bratstvo vorov, zhivuschee podobno rytsarskomu ordenu - po zakonam chesti i dostoinstva, okazyvaetsja svidetelem omerzitelnykh beschinstv berberijskikh piratov, znakomitsja s chudakovatym salamankskim studentom, vozomnivshim sebja skroennym iz stekla i ottogo osenennym mudrostju, ibo v stekle "dusha truditsja bystree i luchshe, nezheli v tele, zemlistom i gruznom". V venchajuschej knigu "Novelle o besede sobak" avtor obraschaetsja k neobychnoj dlja nego zhivotnoj fantastike v dukhe Apuleja i Lukiana i vyvodit na stsenu paru zamechatelnykh predstavitelej pesego plemeni: chetveronogie vedut razgovor na maner filosofov-kinikov. No bylo li vsjo eto na samom dele ili lish prigrezilos poruchiku, vzdremnuvshemu na kojke valjadolidskogo gospitalja (po zamechaniju odnogo iz khvostatykh mudretsov, "vsjo perezhitoe nami i vsjo, chto my perezhivaem, est son"), ostaetsja zagadkoj. Smelymi novatsijami i literaturnymi eksperimentami Servantes predvoskhitil mnogie otkrytija grjaduschikh vremen, vplot do pisatelskikh priemov 20-go stoletija i kontseptsij Zigmunda Frejda, che "Tolkovanie snovidenij" dopodlinno vyroslo iz besedy servantesovskikh psov. Jarko predstavlena v "Nazidatelnykh novellakh" i kartina obydennoj zhizni Ispanii rubezha XVI-XVII vekov: skhvatki na zvonkikh shpagakh, skitanija plutov po pylnym kastilskim dorogam, golovokruzhitelnye prazdnestva, shumnye torzhestva v pyshnykh khoromakh i unylykh khizhinakh bednjakov, pod svodami tserkvej i na podmostkakh korralej. Poistine zhizneutverzhdajuschim dukhom proniknuty povesti: bezuderzhnye tantsy, khvatajuschaja za dushu muzyka i proniknovennaja poezija neuderzhimo vlekut za soboj zavorozhennogo ochevidtsa pisatelskikh grez. Tonkaja ironija, kotoroj znamenit Servantes, sochetaetsja v novellakh s metkoj satiroj, zlye i zhestokie rozygryshi personazhej oborachivajutsja v itoge dobroj shutkoj, a to i schastlivoj svadboj. Priotkryt zavesu nad tem, kakov on - istinnyj portret sozdatelja "Nazidatelnykh novell", pogruzitsja v mir potrjasajusch...
