Я тот, кто не должен существовать. Такие, как я, рождаются мертвыми или в лучшем случае умирают в младенчестве. Никто из детей пустоты никогда не дотягивал до года. Я же дотянул до тринадцати. Долгие тринадцать лет жалкого существования, при котором все, что мог, это с трудом передвигаться. Да и то не все время. За каждую минуту моей жизни клану приходилось платить немалые деньги. А их здесь, на краю цивилизованных земель, ох как непросто зарабатывать. Возможно, я бы смог жить так и дальше. Калекой, сильным мыслью, но не телом. Но однажды ночью в усадьбу заявились незваные гости, и все изменилось. Вот тогда мне и пришлось научиться выживать по-настоящему.
Ja tot, kto ne dolzhen suschestvovat. Takie, kak ja, rozhdajutsja mertvymi ili v luchshem sluchae umirajut v mladenchestve. Nikto iz detej pustoty nikogda ne dotjagival do goda. Ja zhe dotjanul do trinadtsati. Dolgie trinadtsat let zhalkogo suschestvovanija, pri kotorom vse, chto mog, eto s trudom peredvigatsja. Da i to ne vse vremja. Za kazhduju minutu moej zhizni klanu prikhodilos platit nemalye dengi. A ikh zdes, na kraju tsivilizovannykh zemel, okh kak neprosto zarabatyvat. Vozmozhno, ja by smog zhit tak i dalshe. Kalekoj, silnym myslju, no ne telom. No odnazhdy nochju v usadbu zajavilis nezvanye gosti, i vse izmenilos. Vot togda mne i prishlos nauchitsja vyzhivat po-nastojaschemu.
