Книги Марии Метлицкой обладают несомненным терапевтическим свойством. Они убеждают в том, что жизнь не бывает безжалостна к тем, кто ценит жизнь и готов стать счастливым. Наташа родилась в заводской слободке, где пили, дрались, рано умирали. Она была обречена повторить судьбу матери и остальных женщин, что ее окружали. Но жизнь словно сжалилась над ней, дала проблеск счастья. И этим счастьем стала любовь к Чингизу, молодому художнику, который, сам о том не подозревая, стал отцом ее единственного ребенка. Он исчез из ее жизни так же внезапно, как появился, и на память о себе оставил чудесную, волшебную картину: мандариновый лес, где маленькие оранжевые солнышки мандаринов висят на огромных, могучих деревьях, освещая дорогу тем, кто блуждает в поисках счастья. Всю жизнь Наташу согревают воспоминания о той любви, что была такой мимолетной и такой счастливой. И эта любовь дает ей силы верить, что счастье обязательно ее найдет.
Knigi Marii Metlitskoj obladajut nesomnennym terapevticheskim svojstvom. Oni ubezhdajut v tom, chto zhizn ne byvaet bezzhalostna k tem, kto tsenit zhizn i gotov stat schastlivym. Natasha rodilas v zavodskoj slobodke, gde pili, dralis, rano umirali. Ona byla obrechena povtorit sudbu materi i ostalnykh zhenschin, chto ee okruzhali. No zhizn slovno szhalilas nad nej, dala problesk schastja. I etim schastem stala ljubov k Chingizu, molodomu khudozhniku, kotoryj, sam o tom ne podozrevaja, stal ottsom ee edinstvennogo rebenka. On ischez iz ee zhizni tak zhe vnezapno, kak pojavilsja, i na pamjat o sebe ostavil chudesnuju, volshebnuju kartinu: mandarinovyj les, gde malenkie oranzhevye solnyshki mandarinov visjat na ogromnykh, moguchikh derevjakh, osveschaja dorogu tem, kto bluzhdaet v poiskakh schastja. Vsju zhizn Natashu sogrevajut vospominanija o toj ljubvi, chto byla takoj mimoletnoj i takoj schastlivoj. I eta ljubov daet ej sily verit, chto schaste objazatelno ee najdet.
