В этом томе "Homo sacer" Джорджо Агамбен предпринимает амбициозную попытку проанализировать двойную генеалогию: онтологии действительности и этики долга, какими они были разработаны в истории западной мысли. Первая подвергалась критике Хайдеггером, вторая - Шопенгауэром и Ницше; в своем исследовании Агамбен не только опирается на них, но стремится скорректировать и дополнить их аргументацию. Так, он демонстрирует, что центральную роль в развитии обеих парадигм играет христианское богослужение с его совершенно особым пониманием действия и действенности, а также понятие "обязанности", пришедшее в христианскую богослужебную мысль из стоической этики, развитой Цицероном. В силу подобных предпосылок онтология и этика в конечном итоге оказываются связанными в едином круге, которому теперь соответствует особый субъект, буквально обреченный на эффективное совершение действий, ему самому не принадлежащих. Эта концепция и ее следствия, как показывает Агамбен, активно воздействуют на сферу полит
V etom tome "Homo sacer" Dzhordzho Agamben predprinimaet ambitsioznuju popytku proanalizirovat dvojnuju genealogiju: ontologii dejstvitelnosti i etiki dolga, kakimi oni byli razrabotany v istorii zapadnoj mysli. Pervaja podvergalas kritike Khajdeggerom, vtoraja - Shopengauerom i Nitsshe; v svoem issledovanii Agamben ne tolko opiraetsja na nikh, no stremitsja skorrektirovat i dopolnit ikh argumentatsiju. Tak, on demonstriruet, chto tsentralnuju rol v razvitii obeikh paradigm igraet khristianskoe bogosluzhenie s ego sovershenno osobym ponimaniem dejstvija i dejstvennosti, a takzhe ponjatie "objazannosti", prishedshee v khristianskuju bogosluzhebnuju mysl iz stoicheskoj etiki, razvitoj Tsitseronom. V silu podobnykh predposylok ontologija i etika v konechnom itoge okazyvajutsja svjazannymi v edinom kruge, kotoromu teper sootvetstvuet osobyj subekt, bukvalno obrechennyj na effektivnoe sovershenie dejstvij, emu samomu ne prinadlezhaschikh. Eta kontseptsija i ee sledstvija, kak pokazyvaet Agamben, aktivno vozdejstvujut na sferu polit
