Сергей Довлатов как писатель сложился в Ленинграде, но успех к нему пришел в Америке, где он жил с 1979 года. Его художественная мысль при видимой парадоксальности, обоснованной жизненным опытом, проста и благородна: рассказать, как странно живут люди - то печально смеясь, то смешно печалясь. В его книгах нет праведников, потому что нет в них и злодеев. Писатель знает: и рай, и ад - внутри нас самих. Верил Довлатов в одно - в "улыбку разума". Эта достойная, сдержанная позиция принесла Сергею Довлатову в конце второго тысячелетия широкую известность. Его проза инсценирована, экранизирована, изучается в школе и вузах, переведена на основные европейские и японский языки... Сергей Довлатов говорил, что похожим ему хочется быть только на Чехова. Что ж, оставаясь самим собой больше, чем кто-нибудь другой из его литературного поколения, он похож сегодня на русского классика.
Sergej Dovlatov kak pisatel slozhilsja v Leningrade, no uspekh k nemu prishel v Amerike, gde on zhil s 1979 goda. Ego khudozhestvennaja mysl pri vidimoj paradoksalnosti, obosnovannoj zhiznennym opytom, prosta i blagorodna: rasskazat, kak stranno zhivut ljudi - to pechalno smejas, to smeshno pechaljas. V ego knigakh net pravednikov, potomu chto net v nikh i zlodeev. Pisatel znaet: i raj, i ad - vnutri nas samikh. Veril Dovlatov v odno - v "ulybku razuma". Eta dostojnaja, sderzhannaja pozitsija prinesla Sergeju Dovlatovu v kontse vtorogo tysjacheletija shirokuju izvestnost. Ego proza instsenirovana, ekranizirovana, izuchaetsja v shkole i vuzakh, perevedena na osnovnye evropejskie i japonskij jazyki... Sergej Dovlatov govoril, chto pokhozhim emu khochetsja byt tolko na Chekhova. Chto zh, ostavajas samim soboj bolshe, chem kto-nibud drugoj iz ego literaturnogo pokolenija, on pokhozh segodnja na russkogo klassika.
