Москвич, человек из "художнического слоя", оказался в Израиле... Отрывки из его "Ханаанских хроник", опубликованные в русскоязычном израильском журнале "Зеркало", наделали много шума. Это объяснимо - помимо таланта повествователя, Наум Вайман наделен качествами беспощадного хроникера и чувствительного лирика. Это острый анализ чужой жизни, которая нравится и отторгается одновременно. Экзистенциальные темы, замаскированные в поденных записях. Знакомые и вымышленные лица. Перипетии отщепенца и соучастника, сведение счетов и подсчет достояния...
Moskvich, chelovek iz "khudozhnicheskogo sloja", okazalsja v Izraile... Otryvki iz ego "Khanaanskikh khronik", opublikovannye v russkojazychnom izrailskom zhurnale "Zerkalo", nadelali mnogo shuma. Eto objasnimo - pomimo talanta povestvovatelja, Naum Vajman nadelen kachestvami besposchadnogo khronikera i chuvstvitelnogo lirika. Eto ostryj analiz chuzhoj zhizni, kotoraja nravitsja i ottorgaetsja odnovremenno. Ekzistentsialnye temy, zamaskirovannye v podennykh zapisjakh. Znakomye i vymyshlennye litsa. Peripetii otschepentsa i souchastnika, svedenie schetov i podschet dostojanija...
