АНТОЛОГИЯ ТЕКСТОВ, ОСНОВАННЫХ НА ЖЕСТКИХ ФОРМАЛЬНЫХ ОГРАНИЧЕНИЯХ, — проект для отечественной словесности уникальный. В ней впервые делается попытка наиболее полно представить современные произведения комбинаторной русской литературы. Перебирая правила размера и ритма, выискивая формулы и алгоритмы, высчитывая слова и буквы, авторы по-своему развивают античную риторику и средневековую схоластику, вписываются в барочную эстетику, выстраивают конструкции с идеальными пропорциями, достойные лучших образцов классицизма. В то же время они идут на самые дерзкие эксперименты и совершают радикальные преобразования текста. Антология как нельзя лучше иллюстрирует критический и провокационный подход к искусству, подчеркивает роль состязательности и игры — с языком, с самим собой, с другими, — этих часто забываемых, но неотъемлемых составляющих любого творческого начала. Собранные произведения дают возможность по-новому взглянуть на устоявшиеся понятия и общепринятые суждения; пересмотреть отношения "формы" и "содержания", идейного и инструментального, индивидуального и коллективного, сознательного и подсознательного, а также переосмыслить роль того, кто пишет, и того, кто читает, в бесконечном процессе высвобождения скрытых возможностей, заложенных в языке.
ANTOLOGIJa TEKSTOV, OSNOVANNYKh NA ZHESTKIKh FORMALNYKh OGRANICHENIJAKh, — proekt dlja otechestvennoj slovesnosti unikalnyj. V nej vpervye delaetsja popytka naibolee polno predstavit sovremennye proizvedenija kombinatornoj russkoj literatury. Perebiraja pravila razmera i ritma, vyiskivaja formuly i algoritmy, vyschityvaja slova i bukvy, avtory po-svoemu razvivajut antichnuju ritoriku i srednevekovuju skholastiku, vpisyvajutsja v barochnuju estetiku, vystraivajut konstruktsii s idealnymi proportsijami, dostojnye luchshikh obraztsov klassitsizma. V to zhe vremja oni idut na samye derzkie eksperimenty i sovershajut radikalnye preobrazovanija teksta. Antologija kak nelzja luchshe illjustriruet kriticheskij i provokatsionnyj podkhod k iskusstvu, podcherkivaet rol sostjazatelnosti i igry — s jazykom, s samim soboj, s drugimi, — etikh chasto zabyvaemykh, no neotemlemykh sostavljajuschikh ljubogo tvorcheskogo nachala. Sobrannye proizvedenija dajut vozmozhnost po-novomu vzgljanut na ustojavshiesja ponjatija i obscheprinjatye suzhdenija; peresmotret otnoshenija "formy" i "soderzhanija", idejnogo i instrumentalnogo, individualnogo i kollektivnogo, soznatelnogo i podsoznatelnogo, a takzhe pereosmyslit rol togo, kto pishet, i togo, kto chitaet, v beskonechnom protsesse vysvobozhdenija skrytykh vozmozhnostej, zalozhennykh v jazyke.
