Воспоминания Елены Николаевны Берковской историка, библиографа, дочери философа Н.А.Сетницкого, охватывают три десятилетия. Жизнь на "осколке Вселенной", в русском Харбине 1920-х-первой половины 1930-х годов, центре дальневосточной эмигрантской диаспоры. Москва страшного 1937-го, когда под нож репрессий шли сотни харбинских семей, вернувшихся на родину после продажи КВЖД. Провинциальная украинская Ахтырка и десятиклассники, ребята того поколения, которое сложило свои головы на фронтах Великой Отечественной, героически защищая страну. И снова Москва 1940-х: университет, истфак, труд-фронт, общение с Борисом Пастернаком, Сергеем Дурылиным, Алексеем Крученых. Музей Скрябина и "музейное братство", те мальчики и девочки, образами которых вдохновлялся Пастернак, работая над романом "Доктор Живаго". Книга "Судьбы скрещенья" - своего рода роман воспитания, история роста и созревания юной души в переломном, трагическом времени. Это рефлексия над эпохой и над собой, семейная хроника и...
Vospominanija Eleny Nikolaevny Berkovskoj istorika, bibliografa, docheri filosofa N.A.Setnitskogo, okhvatyvajut tri desjatiletija. Zhizn na "oskolke Vselennoj", v russkom Kharbine 1920-kh-pervoj poloviny 1930-kh godov, tsentre dalnevostochnoj emigrantskoj diaspory. Moskva strashnogo 1937-go, kogda pod nozh repressij shli sotni kharbinskikh semej, vernuvshikhsja na rodinu posle prodazhi KVZHD. Provintsialnaja ukrainskaja Akhtyrka i desjatiklassniki, rebjata togo pokolenija, kotoroe slozhilo svoi golovy na frontakh Velikoj Otechestvennoj, geroicheski zaschischaja stranu. I snova Moskva 1940-kh: universitet, istfak, trud-front, obschenie s Borisom Pasternakom, Sergeem Durylinym, Alekseem Kruchenykh. Muzej Skrjabina i "muzejnoe bratstvo", te malchiki i devochki, obrazami kotorykh vdokhnovljalsja Pasternak, rabotaja nad romanom "Doktor Zhivago". Kniga "Sudby skreschenja" - svoego roda roman vospitanija, istorija rosta i sozrevanija junoj dushi v perelomnom, tragicheskom vremeni. Eto refleksija nad epokhoj i nad soboj, semejnaja khronika i...
