В русской литературе Евгений Замятин продолжил ту линию, которую принято называть критической, берущей начало от Гоголя, Салтыкова-Щедрина, а более близких по времени писателей - Ф.Сологуба. Когда-то К.Чуковский, слушая повесть Е.Замятина 'Островитяне', бегал по комнате, с восторгом провозглашая: 'Гоголь, новый Гоголь явился!', а Константин Федин называл Замятина 'гроссмейстером литературы' и считал, что его 'нехитро угадать по любой фразе'.
V russkoj literature Evgenij Zamjatin prodolzhil tu liniju, kotoruju prinjato nazyvat kriticheskoj, beruschej nachalo ot Gogolja, Saltykova-Schedrina, a bolee blizkikh po vremeni pisatelej - F.Sologuba. Kogda-to K.Chukovskij, slushaja povest E.Zamjatina 'Ostrovitjane', begal po komnate, s vostorgom provozglashaja: 'Gogol, novyj Gogol javilsja!', a Konstantin Fedin nazyval Zamjatina 'grossmejsterom literatury' i schital, chto ego 'nekhitro ugadat po ljuboj fraze'.
