Когда в 1859 году вышел в свет роман И.А.Гончарова "Обломов", читатели вряд ли догадывались, что держат в руках одну из "краеугольных" русских книг. Гончаров не только показал удивительный, парадоксальный тип русского человека, но и сделал его имя нарицательным, определив такой образ мыслей и образ жизни, как "обломовщина". "Обломов" дал возможность Н.А.Добролюбову заклеймить это "знамение времени", которое "необходимо сжечь и развеять" (что, разумеется, так понравилось В.И.Ленину). Однако сегодня гораздо понятнее апология Обломова писателем и критиком А.В.Дружининым: "Он дорог нам как самостоятельная и чистая натура, вполне независимая от той схоластико-моральной истасканности, что пятнает собою огромное большинство людей..."
Kogda v 1859 godu vyshel v svet roman I.A.Goncharova "Oblomov", chitateli vrjad li dogadyvalis, chto derzhat v rukakh odnu iz "kraeugolnykh" russkikh knig. Goncharov ne tolko pokazal udivitelnyj, paradoksalnyj tip russkogo cheloveka, no i sdelal ego imja naritsatelnym, opredeliv takoj obraz myslej i obraz zhizni, kak "oblomovschina". "Oblomov" dal vozmozhnost N.A.Dobroljubovu zaklejmit eto "znamenie vremeni", kotoroe "neobkhodimo szhech i razvejat" (chto, razumeetsja, tak ponravilos V.I.Leninu). Odnako segodnja gorazdo ponjatnee apologija Oblomova pisatelem i kritikom A.V.Druzhininym: "On dorog nam kak samostojatelnaja i chistaja natura, vpolne nezavisimaja ot toj skholastiko-moralnoj istaskannosti, chto pjatnaet soboju ogromnoe bolshinstvo ljudej..."
