«Конец свободе!» - написала в календаре Бруни, обведя черной рамочкой тот день, когда отец прислал к ней в дом Филиппа Берка. «Больше никаких наркотиков и никаких скандальных историй!» - ишь, чего захотели! Это же не жизнь, а скучища получается! Но делать нечего - как-то придется уживаться... Да и самому Филиппу не слишком по душе роль «няньки» при вздорной и неуправляемой миллионерской дочке. Если бы не обещанные ее отцом деньги, он бы никогда на это не согласился. Немало воды утечет прежде, чем он скажет: «Ну... мы же с тобой вроде как друзья!» - и еще больше - прежде, чем сама Бруни поймет, что ближе, чем Филипп, у нее нет никого на свете.
«Konets svobode!» - napisala v kalendare Bruni, obvedja chernoj ramochkoj tot den, kogda otets prislal k nej v dom Filippa Berka. «Bolshe nikakikh narkotikov i nikakikh skandalnykh istorij!» - ish, chego zakhoteli! Eto zhe ne zhizn, a skuchischa poluchaetsja! No delat nechego - kak-to pridetsja uzhivatsja... Da i samomu Filippu ne slishkom po dushe rol «njanki» pri vzdornoj i neupravljaemoj millionerskoj dochke. Esli by ne obeschannye ee ottsom dengi, on by nikogda na eto ne soglasilsja. Nemalo vody utechet prezhde, chem on skazhet: «Nu... my zhe s toboj vrode kak druzja!» - i esche bolshe - prezhde, chem sama Bruni pojmet, chto blizhe, chem Filipp, u nee net nikogo na svete.
