"Для меня решающим в искусстве, - говорил Древин, - является не простое видение, а эмоциональная зарядка от виденного". Эти слова - ключ к пониманию творчества одного из самых талантливых и самобытных живописцев XX столетия. Произведения Древина - доверительный разговор со зрителем на языке цветовых созвучий. Картины мастера дают возможность не только по-новому взглянуть на окружающий мир, но понять мысли и чувства, которые волновали художника в работе над ними. В духовном пространстве 1910-1930-х годов творчество Древина занимает особое место: его полотна не иллюстрируют то или иное событие, они передают нечто гораздо более важное - саму атмосферу эпохи, ее нравственный климат. Языком живописи художник рассказывает о самоощущении наших соотечественников, где трагически спаяны радость жизни, восхищение красотой мира и ощущение незримой угрозы, нависшей над человеком, гнетущее предчувствие надвигающейся беды. Необходимость прибегать к иносказанию определила поэтику...
"Dlja menja reshajuschim v iskusstve, - govoril Drevin, - javljaetsja ne prostoe videnie, a emotsionalnaja zarjadka ot vidennogo". Eti slova - kljuch k ponimaniju tvorchestva odnogo iz samykh talantlivykh i samobytnykh zhivopistsev XX stoletija. Proizvedenija Drevina - doveritelnyj razgovor so zritelem na jazyke tsvetovykh sozvuchij. Kartiny mastera dajut vozmozhnost ne tolko po-novomu vzgljanut na okruzhajuschij mir, no ponjat mysli i chuvstva, kotorye volnovali khudozhnika v rabote nad nimi. V dukhovnom prostranstve 1910-1930-kh godov tvorchestvo Drevina zanimaet osoboe mesto: ego polotna ne illjustrirujut to ili inoe sobytie, oni peredajut nechto gorazdo bolee vazhnoe - samu atmosferu epokhi, ee nravstvennyj klimat. Jazykom zhivopisi khudozhnik rasskazyvaet o samooschuschenii nashikh sootechestvennikov, gde tragicheski spajany radost zhizni, voskhischenie krasotoj mira i oschuschenie nezrimoj ugrozy, navisshej nad chelovekom, gnetuschee predchuvstvie nadvigajuschejsja bedy. Neobkhodimost pribegat k inoskazaniju opredelila poetiku...
