У Глинской пустыни середины XX столетия, огороженной плетнем и ютящейся вокруг единственного больничного храма, не было прежней славы. Но со всех концов страны шли и ехали нескончаемым истоком в это святое место паломники и, побывав здесь однажды, стремились еще и еще. К чему стремились они? К чуду - увидеть "огарочки", зажженные Святой Русью и сохранившие живое тепло нездешнего мира. Этим чудом были преподобные Глинские старцы: наместник схиархимандрит Серафим (Амелин), духовник схиархимандрит Серафим (Романцов) и благочинный схиархимандрит Андроник (Лукаш). По Промыслу Божию в конце XX столетия Глинская пустынь была вновь открыта, а ее преподобные старцы, а также схимитрополит Серафим (Мажуга), который начинал свой иноческий путь в этой обители, были причислены к лику святых.
U Glinskoj pustyni serediny XX stoletija, ogorozhennoj pletnem i jutjaschejsja vokrug edinstvennogo bolnichnogo khrama, ne bylo prezhnej slavy. No so vsekh kontsov strany shli i ekhali neskonchaemym istokom v eto svjatoe mesto palomniki i, pobyvav zdes odnazhdy, stremilis esche i esche. K chemu stremilis oni? K chudu - uvidet "ogarochki", zazhzhennye Svjatoj Rusju i sokhranivshie zhivoe teplo nezdeshnego mira. Etim chudom byli prepodobnye Glinskie startsy: namestnik skhiarkhimandrit Serafim (Amelin), dukhovnik skhiarkhimandrit Serafim (Romantsov) i blagochinnyj skhiarkhimandrit Andronik (Lukash). Po Promyslu Bozhiju v kontse XX stoletija Glinskaja pustyn byla vnov otkryta, a ee prepodobnye startsy, a takzhe skhimitropolit Serafim (Mazhuga), kotoryj nachinal svoj inocheskij put v etoj obiteli, byli prichisleny k liku svjatykh.
