Взаимная симпатия Беньямина и Брехта не могла не вызвать удивления. Слишком они были разными - вернее, разными были больше представления о них. В чём они несомненно сходились, так это в том, что оба были эгоцентриками. Правда, тут же и расходились: один был активным до агрессивности, другой меланхоличным и погружённым в себя. Но в любом случае эгоцентриками не примитивными, а поэтому прекрасно уживались. Ещё у них была удачная, взаимно-дополнительная асимметрия: один был поэтом, не лишённым аналитического взгляда, другой аналитиком, склонным к поэзии. И при этом оба чувствовали, что в мире происходят фундаментальные перемены, и они как интеллектуалы обязаны искать достойные ответы на вызовы времени.
Vzaimnaja simpatija Benjamina i Brekhta ne mogla ne vyzvat udivlenija. Slishkom oni byli raznymi - vernee, raznymi byli bolshe predstavlenija o nikh. V chjom oni nesomnenno skhodilis, tak eto v tom, chto oba byli egotsentrikami. Pravda, tut zhe i raskhodilis: odin byl aktivnym do agressivnosti, drugoj melankholichnym i pogruzhjonnym v sebja. No v ljubom sluchae egotsentrikami ne primitivnymi, a poetomu prekrasno uzhivalis. Eschjo u nikh byla udachnaja, vzaimno-dopolnitelnaja asimmetrija: odin byl poetom, ne lishjonnym analiticheskogo vzgljada, drugoj analitikom, sklonnym k poezii. I pri etom oba chuvstvovali, chto v mire proiskhodjat fundamentalnye peremeny, i oni kak intellektualy objazany iskat dostojnye otvety na vyzovy vremeni.
