"Вы назвали меня гениальным актером. Но почему же тогда мне все так трудно?!"
Иннокентий Смоктуновский
Каких только суждений не удостаивался Иннокентий Смоктуновский! Ярлыки закрепляли сыгранные им "странные персонажи" - князь Мышкин, Гамлет, Иудушка Головлев, Деточкин, чеховский Иванов... Он как бы срастался с ними. Сам, теперь уже без сомнения, великий артист говорил об этом так: "Бывают такие времена в работе и самочувствии актеров, когда знание огромных текстов наизусть - ничто по сравнению с правом на произнесение этого текста. Вот груз. Вот гранит, алмаз, глыба..."
Светлой полосой своей жизни он считал время, освещенное героями Достоевского. С детства много раз перечитывая "Преступление и наказание", Смоктуновский начал сниматься в фильме по знаменитому роману, зная его чуть ли не наизусть и признаваясь: "Я счастлив оттого, что не только не одинок, а просто разделяю общую любовь всего просветленного Достоевским человечества". В этой книге, написанной самим артистом, все оставлено так, как было задумано автором. В ней он предельно искренен, как и в своих ролях.
"Vy nazvali menja genialnym akterom. No pochemu zhe togda mne vse tak trudno?!"
Innokentij Smoktunovskij
Kakikh tolko suzhdenij ne udostaivalsja Innokentij Smoktunovskij! Jarlyki zakrepljali sygrannye im "strannye personazhi" - knjaz Myshkin, Gamlet, Iudushka Golovlev, Detochkin, chekhovskij Ivanov... On kak by srastalsja s nimi. Sam, teper uzhe bez somnenija, velikij artist govoril ob etom tak: "Byvajut takie vremena v rabote i samochuvstvii akterov, kogda znanie ogromnykh tekstov naizust - nichto po sravneniju s pravom na proiznesenie etogo teksta. Vot gruz. Vot granit, almaz, glyba..."
Svetloj polosoj svoej zhizni on schital vremja, osveschennoe gerojami Dostoevskogo. S detstva mnogo raz perechityvaja "Prestuplenie i nakazanie", Smoktunovskij nachal snimatsja v filme po znamenitomu romanu, znaja ego chut li ne naizust i priznavajas: "Ja schastliv ottogo, chto ne tolko ne odinok, a prosto razdeljaju obschuju ljubov vsego prosvetlennogo Dostoevskim chelovechestva". V etoj knige, napisannoj samim artistom, vse ostavleno tak, kak bylo zadumano avtorom. V nej on predelno iskrenen, kak i v svoikh roljakh.
