Роман "17 левых сапог" (1964-1966) впервые увидел свет в Дагестанском книжном издательстве в 1967 г. Это был первый роман молодого прозаика, но уже он нес в себе такие родовые черты прозы Вацлава Михальского, как богатый точный русский язык, мастерское сочетание повествовательного и изобразительного, умение воссоздавать вроде бы на малоприметном будничном материале одухотворенные характеры живых людей, выхваченных, можно сказать, из "массовки".Только в 1980 г. роман увидел свет в издательстве "Современник". "Вацлав Михальский сразу привлек внимание читателей и критики свежестью своего незаурядного таланта", - тогда же написал о нем Валентин Катаев.Многие тысячи читателей с неослабеваемым интересом читали роман "17 левых сапог", а вот критики не было вообще: ни "за", ни "против". Лишь фигура умолчания. И теперь это понятно. Как писал недавно о романе "17 левых сапог" Лев Аннинский: "Соединить вместе два "плена", два лагеря, два варианта колючей проволоки: сталинский и гитлеровский - это для тогдашней цензуры было дерзостью запредельной, немыслимой!"
Roman "17 levykh sapog" (1964-1966) vpervye uvidel svet v Dagestanskom knizhnom izdatelstve v 1967 g. Eto byl pervyj roman molodogo prozaika, no uzhe on nes v sebe takie rodovye cherty prozy Vatslava Mikhalskogo, kak bogatyj tochnyj russkij jazyk, masterskoe sochetanie povestvovatelnogo i izobrazitelnogo, umenie vossozdavat vrode by na maloprimetnom budnichnom materiale odukhotvorennye kharaktery zhivykh ljudej, vykhvachennykh, mozhno skazat, iz "massovki".Tolko v 1980 g. roman uvidel svet v izdatelstve "Sovremennik". "Vatslav Mikhalskij srazu privlek vnimanie chitatelej i kritiki svezhestju svoego nezaurjadnogo talanta", - togda zhe napisal o nem Valentin Kataev.Mnogie tysjachi chitatelej s neoslabevaemym interesom chitali roman "17 levykh sapog", a vot kritiki ne bylo voobsche: ni "za", ni "protiv". Lish figura umolchanija. I teper eto ponjatno. Kak pisal nedavno o romane "17 levykh sapog" Lev Anninskij: "Soedinit vmeste dva "plena", dva lagerja, dva varianta koljuchej provoloki: stalinskij i gitlerovskij - eto dlja togdashnej tsenzury bylo derzostju zapredelnoj, nemyslimoj!"
