Очередной - уже одиннадцатый - том полного собрания сочинений Дины Рубиной. В него вошел хорошо известный многим роман "Белая голубка Кордовы" - в новой авторской редакции. И специально созданное для этого тома вступительное эссе автора. "Дочь художника, жена художника, - я всю жизнь кручусь в мире холстов и красок, вечно спотыкаюсь о расставленный мольберт, вечно ругаюсь на засилье подрамников и бутылок с разбавителями... Это все мое с детства: я и модель, я и уборщица, я и слушатель, и зритель. Всерьез полагая, что в этой области мне известно абсолютно и досконально всё, я стала обдумывать сюжет... Однажды мы с мужем оказались в компании аукционистов и экспертов. Шумное и забавное было застолье: десятки аукционных баек. Это было время такое, начало века, когда аукционные дома Европы и мира были завалены искусными подделками под русских художников: Шишкин, Серов, Левитан и Коровин, Куинджи... ну и Малевич, и Кандинский, конечно, словом - на любой вкус. И каждый из гостей, перебивая другого, спешил рассказать еще какую-нибудь потрясающую, анекдотичную, а то и криминальную историю. В те годы уже был широко известен скандальный процесс над художником Ван Меегереном, который десятилетиями успешно подделывал картины великих художников, оставляя в дураках экспертов-искусствоведов. Домой мы ехали в полном молчании. Я переваривала услышанное, муж тоже о чем-то молчал. "Неужели так просто обмануть экспертов? " - наконец спросила я Бориса. "Экспертов - запросто, - задумчиво отозвался он. - Мало кто из них по-настоящему понимает в глубинной, мастеровой сути искусства. Все эти ребятки, кого ты сегодня видела, - просто бывшие мальчики и девочки с факультета истории искусств. Ни один из них не знает, что происходит с красками, когда их смешиваешь на палитре, а потом, что происходит с ними на холсте, спустя лет этак сто".
Ocherednoj - uzhe odinnadtsatyj - tom polnogo sobranija sochinenij Diny Rubinoj. V nego voshel khorosho izvestnyj mnogim roman "Belaja golubka Kordovy" - v novoj avtorskoj redaktsii. I spetsialno sozdannoe dlja etogo toma vstupitelnoe esse avtora. "Doch khudozhnika, zhena khudozhnika, - ja vsju zhizn kruchus v mire kholstov i krasok, vechno spotykajus o rasstavlennyj molbert, vechno rugajus na zasile podramnikov i butylok s razbaviteljami... Eto vse moe s detstva: ja i model, ja i uborschitsa, ja i slushatel, i zritel. Vserez polagaja, chto v etoj oblasti mne izvestno absoljutno i doskonalno vsjo, ja stala obdumyvat sjuzhet... Odnazhdy my s muzhem okazalis v kompanii auktsionistov i ekspertov. Shumnoe i zabavnoe bylo zastole: desjatki auktsionnykh baek. Eto bylo vremja takoe, nachalo veka, kogda auktsionnye doma Evropy i mira byli zavaleny iskusnymi poddelkami pod russkikh khudozhnikov: Shishkin, Serov, Levitan i Korovin, Kuindzhi... nu i Malevich, i Kandinskij, konechno, slovom - na ljuboj vkus. I kazhdyj iz gostej, perebivaja drugogo, speshil rasskazat esche kakuju-nibud potrjasajuschuju, anekdotichnuju, a to i kriminalnuju istoriju. V te gody uzhe byl shiroko izvesten skandalnyj protsess nad khudozhnikom Van Meegerenom, kotoryj desjatiletijami uspeshno poddelyval kartiny velikikh khudozhnikov, ostavljaja v durakakh ekspertov-iskusstvovedov. Domoj my ekhali v polnom molchanii. Ja perevarivala uslyshannoe, muzh tozhe o chem-to molchal. "Neuzheli tak prosto obmanut ekspertov? " - nakonets sprosila ja Borisa. "Ekspertov - zaprosto, - zadumchivo otozvalsja on. - Malo kto iz nikh po-nastojaschemu ponimaet v glubinnoj, masterovoj suti iskusstva. Vse eti rebjatki, kogo ty segodnja videla, - prosto byvshie malchiki i devochki s fakulteta istorii iskusstv. Ni odin iz nikh ne znaet, chto proiskhodit s kraskami, kogda ikh smeshivaesh na palitre, a potom, chto proiskhodit s nimi na kholste, spustja let etak sto".
