В 1926 году Владимир Маяковский предпринял одну из последних своих радикальных эскапад - отдал в печать стихотворение "Разговор с фининспектором о поэзии". Это не только гимн поэтическому искусству, и не только едкая насмешка поэта над бюрократией. В этом произведении демонстрируются в том числе вещи весьма "деликатного" свойства - обозначен уровень писательских доходов, совершенно недоступный для любого рядового гражданина СССР. Стихотворение было издано в виде отдельной книжки, в оформлении Александра Родченко, а затем напечатано в журнале "Новый мир". Впоследствии многие строки стали крылатыми. "Разговор с фининспектором о поэзии" - это одновременно литературный манифест, социально-политическая декларация, подобие финансового отчета, скандальный жест, а также инвектива в адрес безликого чиновника - артикулированная с неприкрытым сарказмом и едва скрываемым бешенством. Попытка тягаться с левиафаном обескуражила поэта - налог ему не только не снизили, а увеличили почти в 5 раз (!), п
V 1926 godu Vladimir Majakovskij predprinjal odnu iz poslednikh svoikh radikalnykh eskapad - otdal v pechat stikhotvorenie "Razgovor s fininspektorom o poezii". Eto ne tolko gimn poeticheskomu iskusstvu, i ne tolko edkaja nasmeshka poeta nad bjurokratiej. V etom proizvedenii demonstrirujutsja v tom chisle veschi vesma "delikatnogo" svojstva - oboznachen uroven pisatelskikh dokhodov, sovershenno nedostupnyj dlja ljubogo rjadovogo grazhdanina SSSR. Stikhotvorenie bylo izdano v vide otdelnoj knizhki, v oformlenii Aleksandra Rodchenko, a zatem napechatano v zhurnale "Novyj mir". Vposledstvii mnogie stroki stali krylatymi. "Razgovor s fininspektorom o poezii" - eto odnovremenno literaturnyj manifest, sotsialno-politicheskaja deklaratsija, podobie finansovogo otcheta, skandalnyj zhest, a takzhe invektiva v adres bezlikogo chinovnika - artikulirovannaja s neprikrytym sarkazmom i edva skryvaemym beshenstvom. Popytka tjagatsja s leviafanom obeskurazhila poeta - nalog emu ne tolko ne snizili, a uvelichili pochti v 5 raz (!), p
