Эта книга - первое в отечественной историографии комплексное исследование феноменологии нацистских концентрационных лагерей (Концентрационного мира), как особой системы, глобально трансформировавшей всё, что оказывалось в орбите её влияния - от времени, истории и пространства до человеческой антропологии и психологии. Обнажение и одежда, пища и голод, насилие и боль, язык и молчание, страх и смерть - каждое из этих явлений занимало свое место в общей картине тотальных антропологических и психофизических деформаций человека, попавшего в пространство лагеря. Как трансформировались философия и теология "после Освенцима", почему освобождение из лагеря не давало свободы? Для всех, интересующихся историей Второй Мировой войны, социальной историей, социальной антропологией, общественной мыслью Европы середины - второй половины XX столетия.
Eta kniga - pervoe v otechestvennoj istoriografii kompleksnoe issledovanie fenomenologii natsistskikh kontsentratsionnykh lagerej (Kontsentratsionnogo mira), kak osoboj sistemy, globalno transformirovavshej vsjo, chto okazyvalos v orbite ejo vlijanija - ot vremeni, istorii i prostranstva do chelovecheskoj antropologii i psikhologii. Obnazhenie i odezhda, pischa i golod, nasilie i bol, jazyk i molchanie, strakh i smert - kazhdoe iz etikh javlenij zanimalo svoe mesto v obschej kartine totalnykh antropologicheskikh i psikhofizicheskikh deformatsij cheloveka, popavshego v prostranstvo lagerja. Kak transformirovalis filosofija i teologija "posle Osventsima", pochemu osvobozhdenie iz lagerja ne davalo svobody? Dlja vsekh, interesujuschikhsja istoriej Vtoroj Mirovoj vojny, sotsialnoj istoriej, sotsialnoj antropologiej, obschestvennoj myslju Evropy serediny - vtoroj poloviny XX stoletija.
