Коллежский советник Лыков провинился перед начальством. Бандиты убили в Одессе родителей его помощника Сергея Азвестопуло. А он привлек к поискам убийц самого Сергея, а не отослал в Петербург, как велели. В наказание Лыкова послали в Туруханский край. Оттуда участились побеги ссыльных; надо выяснить, как они ухитряются исчезать бежать из такого гиблого места. Прибыв к Полярному кругу, сыщик узнает, что побеги поставлены на поток. И где-то в окрестностях Иркутска спрятаны "номера для беглых". В них элита преступного мира отсиживается, меняет внешность, получает новые документы. А когда полиция прекращает их поиски, бандиты возвращаются в большие города. Не зря Иркутск называют столицей беглых. Лыков принимает решение ехать туда, чтобы найти и уничтожить притон. Главным героем всех произведений, сюжет которых относится к концу XIX - началу XX веков, является Алексей Лыков. Кроме этого вымышленного героя в действие романов и повестей вводятся и исторические персонажи - штатские чиновники и военные чины, реальные подданные Российской империи тех лет. Все книги построены на тщательно изученных и аккуратно отобранных исторических материалах. "Книга Николая Свечина написана прекрасно. Но я бы не сказал, что это новый Акунин. Хотя присутствие короля современного русского детектива там чувствуется. В главном герое, сыщике Алексее Лыкове, я обнаружил некий симбиоз Фандорина и Романова - двух героев разных акунинских серий. Алексей Лыков - это такой нижегородский супермен второй половины XIX века, который соединяет в себе фандоринский ум и романовское простодушие. Главный герой Свечина вполне органично (насколько это вообще позволяет такой искусственный жанр, как детектив) вырастает из Нижнего Новгорода, торговой столицы России XIX века. Лыков - участник Русско-турецкой войны, ранен, пришел в нижегородскую полицию, чтобы и дальше служить родине. И немедленно попал в переплет, из которого чудом выходит живым... в чине заместителя руководителя нижегородского сыска. История фантастическая и, конечно, насквозь придуманная. Но в нее веришь, потому что захватывает не сам герой, а место и время, в котором герой действует. Роман Свечина принадлежит к жанру "этнодетектива". В нем важна не детективная, а этнографическая составляющая". - Павел Басинский Книги Свечина - это синтез собственно ретро-детектива и популярного краеведения. Можно назвать этот поджанр "регионалистским ретро-детективом" (и аллитерация получится хорошая). Действие всегда происходит в родном автору Нижнем Новгороде и его окрестностях. Большинство историй, насколько я понимаю, взяты из жизни (то есть из документов), и поэтому в фабульном отношении Свечин не очень выразителен. Язык старательно стилизован. Попадаются, правда, иногда перлы почти колядинские: "Государю писал! Без толку. Получил благоволение за ответственную гражданскую позицию...", но таких явных ляпов совсем мало. Зато мелких блох филолог наберет здесь целую пригоршню. Слово "оне" никак не может относиться к братьям Ярмонкиным, поскольку обозначает лиц женского пола. Слово "кружало" - народно-поэтическое, давно устаревшее, и в XIX веке его могли использовать разве что былинники, но никак не крестьяне в повседневной речи, и т. д. Атмосфера - приятная. Видные собой господа с фамилиями вроде Петрово-Соловово - и даже (не вру!) Голенищев-Кутузов-Толстой - степенно пьют "шустовский" и закусывают мороженой хурмой.
Kollezhskij sovetnik Lykov provinilsja pered nachalstvom. Bandity ubili v Odesse roditelej ego pomoschnika Sergeja Azvestopulo. A on privlek k poiskam ubijts samogo Sergeja, a ne otoslal v Peterburg, kak veleli. V nakazanie Lykova poslali v Turukhanskij kraj. Ottuda uchastilis pobegi ssylnykh; nado vyjasnit, kak oni ukhitrjajutsja ischezat bezhat iz takogo giblogo mesta. Pribyv k Poljarnomu krugu, syschik uznaet, chto pobegi postavleny na potok. I gde-to v okrestnostjakh Irkutska sprjatany "nomera dlja beglykh". V nikh elita prestupnogo mira otsizhivaetsja, menjaet vneshnost, poluchaet novye dokumenty. A kogda politsija prekraschaet ikh poiski, bandity vozvraschajutsja v bolshie goroda. Ne zrja Irkutsk nazyvajut stolitsej beglykh. Lykov prinimaet reshenie ekhat tuda, chtoby najti i unichtozhit priton. Glavnym geroem vsekh proizvedenij, sjuzhet kotorykh otnositsja k kontsu XIX - nachalu XX vekov, javljaetsja Aleksej Lykov. Krome etogo vymyshlennogo geroja v dejstvie romanov i povestej vvodjatsja i istoricheskie personazhi - shtatskie chinovniki i voennye chiny, realnye poddannye Rossijskoj imperii tekh let. Vse knigi postroeny na tschatelno izuchennykh i akkuratno otobrannykh istoricheskikh materialakh. "Kniga Nikolaja Svechina napisana prekrasno. No ja by ne skazal, chto eto novyj Akunin. Khotja prisutstvie korolja sovremennogo russkogo detektiva tam chuvstvuetsja. V glavnom geroe, syschike Aleksee Lykove, ja obnaruzhil nekij simbioz Fandorina i Romanova - dvukh geroev raznykh akuninskikh serij. Aleksej Lykov - eto takoj nizhegorodskij supermen vtoroj poloviny XIX veka, kotoryj soedinjaet v sebe fandorinskij um i romanovskoe prostodushie. Glavnyj geroj Svechina vpolne organichno (naskolko eto voobsche pozvoljaet takoj iskusstvennyj zhanr, kak detektiv) vyrastaet iz Nizhnego Novgoroda, torgovoj stolitsy Rossii XIX veka. Lykov - uchastnik Russko-turetskoj vojny, ranen, prishel v nizhegorodskuju politsiju, chtoby i dalshe sluzhit rodine. I nemedlenno popal v pereplet, iz kotorogo chudom vykhodit zhivym... v chine zamestitelja rukovoditelja nizhegorodskogo syska. Istorija fantasticheskaja i, konechno, naskvoz pridumannaja. No v nee verish, potomu chto zakhvatyvaet ne sam geroj, a mesto i vremja, v kotorom geroj dejstvuet. Roman Svechina prinadlezhit k zhanru "etnodetektiva". V nem vazhna ne detektivnaja, a etnograficheskaja sostavljajuschaja". - Pavel Basinskij Knigi Svechina - eto sintez sobstvenno retro-detektiva i populjarnogo kraevedenija. Mozhno nazvat etot podzhanr "regionalistskim retro-detektivom" (i alliteratsija poluchitsja khoroshaja). Dejstvie vsegda proiskhodit v rodnom avtoru Nizhnem Novgorode i ego okrestnostjakh. Bolshinstvo istorij, naskolko ja ponimaju, vzjaty iz zhizni (to est iz dokumentov), i poetomu v fabulnom otnoshenii Svechin ne ochen vyrazitelen. Jazyk staratelno stilizovan. Popadajutsja, pravda, inogda perly pochti koljadinskie: "Gosudarju pisal! Bez tolku. Poluchil blagovolenie za otvetstvennuju grazhdanskuju pozitsiju...", no takikh javnykh ljapov sovsem malo. Zato melkikh blokh filolog naberet zdes tseluju prigorshnju. Slovo "one" nikak ne mozhet otnositsja k bratjam Jarmonkinym, poskolku oboznachaet lits zhenskogo pola. Slovo "kruzhalo" - narodno-poeticheskoe, davno ustarevshee, i v XIX veke ego mogli ispolzovat razve chto bylinniki, no nikak ne krestjane v povsednevnoj rechi, i t. d. Atmosfera - prijatnaja. Vidnye soboj gospoda s familijami vrode Petrovo-Solovovo - i dazhe (ne vru!) Golenischev-Kutuzov-Tolstoj - stepenno pjut "shustovskij" i zakusyvajut morozhenoj khurmoj.
