В жанре альтернативной истории отметилось много авторов - и отечественных, и зарубежных. Вспомним хотя бы Брэдбери с его классическим рассказом "И грянул гром" про бабочку, изменившую судьбу человечества. Но особой притягательностью среди писателей, обращавшихся к этой теме, пользуется Вторая мировая война. И это понятно. Слишком глубокий след оставила она в памяти и сердцах людей. Из авторов западных сразу же вспоминается Филип Дик с его "Человеком в Высоком замке", "Фатерланд" Роберта Харриса... Из наших - Север Гансовский, Сергей Абрамов, Вячеслав Рыбаков... Андрей Лазарчук в этом ряду стоит наособицу. И его роман "Все, способные держать оружие..." убедительное тому подтверждение. "Штурмфогель", второй роман, включенный в настоящую книгу, это мистика на научной основе. Утро магов, переходящее в полдень и грозящее страшным вечером. Тайная история Второй мировой войны. Верхний и нижний мир. Земля и Салем. Люди и не-люди. Многослойность тайны - это у Лазарчука всегда получается мастерски. Слой за слоем, оболочку за оболочкой он снимает с тайны покровы, и все равно остается что-то, недоступное нашему пониманию, оставленное читателю на потом.
V zhanre alternativnoj istorii otmetilos mnogo avtorov - i otechestvennykh, i zarubezhnykh. Vspomnim khotja by Bredberi s ego klassicheskim rasskazom "I grjanul grom" pro babochku, izmenivshuju sudbu chelovechestva. No osoboj pritjagatelnostju sredi pisatelej, obraschavshikhsja k etoj teme, polzuetsja Vtoraja mirovaja vojna. I eto ponjatno. Slishkom glubokij sled ostavila ona v pamjati i serdtsakh ljudej. Iz avtorov zapadnykh srazu zhe vspominaetsja Filip Dik s ego "Chelovekom v Vysokom zamke", "Faterland" Roberta Kharrisa... Iz nashikh - Sever Gansovskij, Sergej Abramov, Vjacheslav Rybakov... Andrej Lazarchuk v etom rjadu stoit naosobitsu. I ego roman "Vse, sposobnye derzhat oruzhie..." ubeditelnoe tomu podtverzhdenie. "Shturmfogel", vtoroj roman, vkljuchennyj v nastojaschuju knigu, eto mistika na nauchnoj osnove. Utro magov, perekhodjaschee v polden i grozjaschee strashnym vecherom. Tajnaja istorija Vtoroj mirovoj vojny. Verkhnij i nizhnij mir. Zemlja i Salem. Ljudi i ne-ljudi. Mnogoslojnost tajny - eto u Lazarchuka vsegda poluchaetsja masterski. Sloj za sloem, obolochku za obolochkoj on snimaet s tajny pokrovy, i vse ravno ostaetsja chto-to, nedostupnoe nashemu ponimaniju, ostavlennoe chitatelju na potom.
