Книга известного поэта Александра Бараша написана в жанре "ретроактивного дневника", как это определяет сам автор в подзаголовке. События четвертьвековой и более давности записываются, переживаются и оцениваются как случившиеся сегодня, и в этом поле напряжения личное время становится чуть ли не бесконечным. Тепло и точность деталей московского быта "застойных лет", подлинность переживаний и юмор - и вместе с тем прозрачно-ясная оценка происходящего: "А что там было? Уникальное сочетание убожества жизни и извилистости рефлексии". Размышления о том, что такое советская интеллигенция, русская литература, платоническая любовь ("на крови" собственного опыта), обретают форму стилистически сосредоточенной медитации, где слово - луч, взгляд, призванный помочь в различении вещей и их границ.
Kniga izvestnogo poeta Aleksandra Barasha napisana v zhanre "retroaktivnogo dnevnika", kak eto opredeljaet sam avtor v podzagolovke. Sobytija chetvertvekovoj i bolee davnosti zapisyvajutsja, perezhivajutsja i otsenivajutsja kak sluchivshiesja segodnja, i v etom pole naprjazhenija lichnoe vremja stanovitsja chut li ne beskonechnym. Teplo i tochnost detalej moskovskogo byta "zastojnykh let", podlinnost perezhivanij i jumor - i vmeste s tem prozrachno-jasnaja otsenka proiskhodjaschego: "A chto tam bylo? Unikalnoe sochetanie ubozhestva zhizni i izvilistosti refleksii". Razmyshlenija o tom, chto takoe sovetskaja intelligentsija, russkaja literatura, platonicheskaja ljubov ("na krovi" sobstvennogo opyta), obretajut formu stilisticheski sosredotochennoj meditatsii, gde slovo - luch, vzgljad, prizvannyj pomoch v razlichenii veschej i ikh granits.
