В стихах Леонида Шваба сновидение впервые превращается в разновидность стихотворной формы. Под действием странно-монотонного голоса любой опыт, картина, впечатление, сколь угодно реальные, приобретают характер сна тот стеклянный отзвук, который мы иногда слышим в австро-немецкой и русской прозе 1920-х годов прозе погибших империй. И мучительно непонятные фрагменты реальности вдруг делаются прозрачны и ясны - как всякий сон, пока мы его смотрим. Григории Дашевский Стихи Леонида Шваба движутся в ритме пушкинских отрывков. Но сюжет не выстраивается, а сгущается как небольшое облако; меняется как воздух после наступления комендантского часа. Только время и место, сведенные током каких-то неясных, но грозных обязательств. Михаил Айзенберг
V stikhakh Leonida Shvaba snovidenie vpervye prevraschaetsja v raznovidnost stikhotvornoj formy. Pod dejstviem stranno-monotonnogo golosa ljuboj opyt, kartina, vpechatlenie, skol ugodno realnye, priobretajut kharakter sna tot stekljannyj otzvuk, kotoryj my inogda slyshim v avstro-nemetskoj i russkoj proze 1920-kh godov proze pogibshikh imperij. I muchitelno neponjatnye fragmenty realnosti vdrug delajutsja prozrachny i jasny - kak vsjakij son, poka my ego smotrim. Grigorii Dashevskij Stikhi Leonida Shvaba dvizhutsja v ritme pushkinskikh otryvkov. No sjuzhet ne vystraivaetsja, a sguschaetsja kak nebolshoe oblako; menjaetsja kak vozdukh posle nastuplenija komendantskogo chasa. Tolko vremja i mesto, svedennye tokom kakikh-to nejasnykh, no groznykh objazatelstv. Mikhail Ajzenberg
